суббота, 19 мая 2012
****
Все пошло как нужно. Алан спустился с Лeроном вниз, где их ждала черная припаркованная машина марки Honda Accord. Время не подгоняло, мальчики дошли до иномарки весьма лениво. Алан остановился перед тем как влезть в салон, сметенный странным чувством беспокойства, замер, обернулся на друга.
- Я не уверен, что все это нужно.
- Все в порядке, Алан, мы едем отдыхать, нужно помириться с Деяном, сам знаешь…
И он сдался, сев рядом с другом, не прекращая думать о том, насколько все выглядит странно для него. Но его одно успокаивало: его никто не заставлял, не давил и не шантажировал примирением. Машина тронулась, юноши закрыли глаза, придаваясь каждый своему размышлению, так начался путь в первый круг ада, о котором Алан не подозревал.
Доехали они очень быстро, буквально за полчаса, на общественном транспорте путь был вдвое дольше. Мальчики успели даже задремать. Водитель обернулся на них, призывая к пробуждению, Лерон сразу подхватился и растолкал Ангела.
- Пора, я буду идти впереди, ты за мной, ни шагу в сторону, головой не верти, в общем, не показывай волнения или суеты.
Последнее наставление перед прыжком в неизвестное Алану показалось вообще неуместным. Выбравшись из машины, они тут же оказались перед дверьми клуба. Атмосфера была иная, не то, что в дневное время. Появилась неоновая пестрая вывеска с говорящим названием «Джокер» и таймер обратного отсчета.
- Всегда молчи, - напомнил Лерон.
Они прошли в двери, их сразу же настиг гул из танцевального зала, в воздухе ощущался запах табака, одеколона и мяты. Сильно взволнованный блондин буквально прирос к Лерону, чем вызвал легкое недовольство.
- Пол метра.
Пришлось сделать шаг назад и просто сверлить пол взглядом, наполненным непониманием и нетерпением. Хотелось, чтобы все это закончилось побыстрее, только все тянулось мучительно долго, их, к тому же, остановил охранник.
- А это кто?
- Это, - Лерон многозначительно улыбнулся, и, слава богу, Алан не видел, – номер 13.
От неожиданности вопроса Алан резко поднял взгляд на Лерона, тот в свою очередь покачал головой и Ангел снова отвел внимание в пол.
- Какой хороший, проходим.
Двери отворились бесшумно, открывая перед мальчиками новый мир, иной, отличный от просто повседневного. Клуб, как ни странно, не кипел пляшущими телами. Антураж был мрачноват, куча аквариумов вдоль стен. Зал делился на два яруса: нижний для танцев с небольшой сценой и баром, и верхний - для гостей, с массивными столиками и креслами. Вдоль стен второго яруса виднелись двери, ведущие в неизвестность, но тут не нужно быть умным, очевидно, это VIP. Из освещения зелено-алые подсветки, плавно перетекающие друг в друга по тонам, и россыпь точек-бликов, бегающих по всему клубу от зеркального шара. Тут не было накурено, чему Алан был рад, видимо, при входе просто охране лень выходить. В центре зала было всего два парня и девушка, они танцевали что-то необычное, попадая в такт, но танец не был похож на простые конвульсии, как это бывает в обычных ситуациях.
- Сегодня особый день, - тихо произнес Лерон и поманил Алана вглубь первого яруса, где были какие-то люди, очень строго одетые, выглядевшие довольно не приветливо.
Стоило им приблизиться, как с мягкого диванчика встал один из представителей суровости, выходя из тени, широко раскинув руки.
- Зайчик мой, – прозвучало бархатным, но довольно тяжелым тоном, – не ожидал тебя тут увидеть.
- Ну пааап, сколько можно, – Лерон казался напряженным, даже выпрямился, стал похож на очень статного мальчика. Не оглядываясь, подал жест рукой, чтобы Алан стоял на месте. А блондин, в свою очередь, таки решил разглядеть, кто вышел из покрова на свет.
В то, что это отец Лерона, поверить было, мягко говоря, сложно. Для начала, он слишком молод, лет 40, не больше, да и потом он был чистой воды хладнокровный на вид, нес в себе все черты угрозы и ничего отцовского в нем не ощущалось. Волосы убраны в тугой хвост черного цвета.
- Виктор, а кто с твоим зайчиком там? – послышалось насмешливое со стороны. Алан резко напрягся, пожелав провалиться сквозь землю.
- О, друзья мои, это вам расскажет Шут, он у нас тут сегодня венец вечеринки. Уверен, новость будет приятной.
По лицу Ангела полоснули несколько оценивающих взглядов, юноша поежился, ощущая это на уровне прикосновений.
- Рыжик, хочу тебя сегодня обрадовать, твоя комната не занята, после представления мигом туда, – Виктор обошел своего сына и приблизился к окаменевшему Алану.
- Отомри, тринадцатый, – звучало слишком неприятно, и если туда пытались сложить нотки утешения и спокойствия, то Директору это не удалось, вызвал обратную реакцию.
- По... - Алан забылся, раскрыв рот, отмерев, конечно, но не так, как нужно, его резко перебил мужчина, обращаясь не к блондину: - Рыж, я не понял, - Виктор резко развернулся к сыну. Все это выглядело как странное представление, разыгравшееся не понятно с какими вообще целями, глупо, неуместно, надменно. За это время Алан успел привыкнуть к полумраку и разглядел рядом с силуэтами в пиджаках девушек и юношей, сидящих на полу, о чем-то переговаривающихся, ему казалось, они смеются.
- Виктор, ну что вы заводитесь с пол оборота, в конце концов, тринадцатый мой, а не ваш, верно?
Со спины кто-то обнял, положив тяжелые руки на плечи, надавив до неприятного ощущения в мышцах. Это был Шут, его невозможно не узнать. Алан успел испытать одновременное облегчение и в то же время прилив новой волны тревоги, но ничего не сказал.
- Интересно, - Виктор казался вспыльчивым, убрал руки в карманы идеально глаженых брюк. Обошел пару, но, кажется, только один из всех присутствующих чувствовал себя неуютно, это Ангел.
- Ничего не интересно, всего полгода вместе, а тут так вообще в первый раз.
Если бы мальчик понимал, о чем они говорят такими странными полуфразами, обрывками из событий, сбежал бы сразу же, а так оставалось только мысленно принять положение.
- Ладно, посмотрим, как сегодня сложится, – Директор отступился, приобняв Лерона за плечи и увел к своему столику. Узнать, что было дальше там Алану не предстояло. Шут, словно угадывая любопытство тринадцатого, развернул его к себе лицом и крепко поцеловал, впившись в губы внезапно, быстро, так же, как бросаются кобры на добычу. Ангел не отшатнулся, обняв возлюбленного за плечи и притягиваясь плотнее. Он так скучал, так тосковал. Вся власть над его духом тут же перешла в руки Деяна. Мальчик не на шутку завелся, выдерживая долгий страстный поцелуй, даже не стал протестовать, что руки парня схватили его за зад и сжались стальной хваткой, доказывая еще раз кто тут ведет. Всю страсть перебил только один момент. Деян что-то быстро пропихнул в рот Алана через столь долгий и сладкий поцелуй. Мальчик дернулся в сторону, ну куда ему, такому мелкому. Снова разворот, и рот с носом зажимает ладонь, так, что даже не вздохнуть. Все, что оставалось, сглотнуть. Как только Алан сделал это, Шут резко отпустил его.
- Идем, - бросил он мальчику, направляясь в центр зала, не оборачиваясь, не подавая никаких знаков. Растерянный Алан пошел следом.
Стоило дойти до центра, как пол пошатнулся, все накрылось пеленой, скрадывая зал под себя, разводя очертания в неясные кляксы. Алан испуганно уставился на Деяна.
- Что это? – звучало так жалобно, так сжато, собственный голос был неузнаваем.
- Ты слишком напряжен, – слышится голос возлюбленного эхом. – Это тебя расслабит и ты помолчи.
Вокруг началась суета, это ощущалось каждой фиброй души. Люди образовывали круг. Когда они успели прийти? Пока еще можно было цепляться остатками рассудка, Алан понял, что их окружили люди, в основном мужчины, тесно сковав пространство, в их ногах сидели девушки и юноши, совсем молодые, красивые, голые. Что?
Алан хотел было дернуться, но, услышав скрип микрофона, резко замер, слепым взглядом уставившись в никуда, как ему казалось, в бесконечность.
- Дамы и господа! – прозвучало ярко, громко, четко, вспыхнул свет, ударив откуда-то сверху, выхватывая пару из сумрака.
- Сегодня мы собрались на особый вечер! – ликует, веселый, что еще сказать. Всё вокруг погрузилось в давящую тишину.
- Мы представим вам самое лучшее, что у нас есть: девушки и молодые люди, мальчики и девочки, экзотика и простота, дикость и прирученность, дерзость и покорство! Ваш вечер будет наполнен такими ощущениями, как никогда.
Голос затих. Алан уже потерял связь с реальностью, он был в состоянии полуанабиоза, рядом его прижимал к себе Деян, шептал ему наставнические слова. Он рад был бы не слушать, но слышал каждое слово и, что странно, запоминал.
- Не смотреть на тех, кто стоит, не улыбаться тем, кто сидит, смотреть только в пол, не сопротивляться, молчать, руками не махать, без разрешения не шевелиться… ты умный мальчик, ты справишься, я верю, - обжигающее прикосновение губ к шее, голова Алана автоматически отклоняется, позволяя Шуту делать, что ему хочется. – У нас есть время, хочешь извиниться?
И это тоже Алан прекрасно слышал, он сглотнул, пытаясь разлепить непослушный рот.
- Да, прости…
- Мы должны начать с первого номера, но!.. - многозначительная пауза диктора из ниоткуда. – У нас сегодня есть для вас особенный экземпляр: Деян и его питомец тринадцатый!
В груди вспыхнул пожар, волнение набатом ударило в голову. «Питомец…» - отдалось где-то в закоулках и угасло. Деян резко оттолкнул мальчика от себя на несколько шагов, но так, чтобы Алан не упал. Разворот, широкий жест рукой и понеслось. Танец вышел диким, но простым, мальчик не сопротивлялся не единому жесту, все движения он читал по прикосновению рук. Все прошло идеально, Ангел танцевал так, как того хотел Деян. За ними следили десятки глаз, придирчиво, цепко, но мальчик не понимал к чему оно все. Когда музыка стихла, казалось бы, остался только навязчивый писк, Деян снова оттолкнул его и чем-то жестким с силой ударил его под колени, подсекая на пол. На спину опустилась тяжесть. Деян, не церемонясь, поставил ногу на своего тринадцатого, показывая всем, что именно он является главным в положении. «Что за игрища?» -пронеслось у мальчика в голове. Секунда, другая. Не смотря на свое положение, он зачем-то опрокинулся назад, уходя из-под давления ноги. Этого не ожидал никто. На секунду Алан встретился с каким-то парнем взглядом, тот резко помотал головой, но мальчик уже пришел в себя и внутри все облилось такой яростью, какой он еще не испытывал.
На удивление, его никто не стал останавливать. Он спокойно поднялся, повернулся к Деяну и одарил хлесткой пощечиной, смерив ненавидящим взглядом.
- Ублюдок, да разве я… Пошел на хуй! – выплюнул слова и замер.
- Жаль, – слова Деяна звучали с горечью. Это выражение лица пугало больше, чем если Шут злился или негодовал. А главное, к чему оно, так вот, как прощание.
- Я ухожу, - Ангел двинулся к выходу. Толпа расступилась, выпуская его из своего плена.
Но дойти до выхода было просто не суждено. В спину что-то вонзилось, одарив резкой режущей болью. Мальчик сделал еще шаг, после чего ощутил, что не чувствует своего тела. Затем опустились веки, стало тяжело дышать, хотелось спать. Ничего не успев осознать, он упал в четырех метрах от двери, которая все равно была заперта для тех, кто не должен был уходить самовольно.
Все пошло как нужно. Алан спустился с Лeроном вниз, где их ждала черная припаркованная машина марки Honda Accord. Время не подгоняло, мальчики дошли до иномарки весьма лениво. Алан остановился перед тем как влезть в салон, сметенный странным чувством беспокойства, замер, обернулся на друга.
- Я не уверен, что все это нужно.
- Все в порядке, Алан, мы едем отдыхать, нужно помириться с Деяном, сам знаешь…
И он сдался, сев рядом с другом, не прекращая думать о том, насколько все выглядит странно для него. Но его одно успокаивало: его никто не заставлял, не давил и не шантажировал примирением. Машина тронулась, юноши закрыли глаза, придаваясь каждый своему размышлению, так начался путь в первый круг ада, о котором Алан не подозревал.
Доехали они очень быстро, буквально за полчаса, на общественном транспорте путь был вдвое дольше. Мальчики успели даже задремать. Водитель обернулся на них, призывая к пробуждению, Лерон сразу подхватился и растолкал Ангела.
- Пора, я буду идти впереди, ты за мной, ни шагу в сторону, головой не верти, в общем, не показывай волнения или суеты.
Последнее наставление перед прыжком в неизвестное Алану показалось вообще неуместным. Выбравшись из машины, они тут же оказались перед дверьми клуба. Атмосфера была иная, не то, что в дневное время. Появилась неоновая пестрая вывеска с говорящим названием «Джокер» и таймер обратного отсчета.
- Всегда молчи, - напомнил Лерон.
Они прошли в двери, их сразу же настиг гул из танцевального зала, в воздухе ощущался запах табака, одеколона и мяты. Сильно взволнованный блондин буквально прирос к Лерону, чем вызвал легкое недовольство.
- Пол метра.
Пришлось сделать шаг назад и просто сверлить пол взглядом, наполненным непониманием и нетерпением. Хотелось, чтобы все это закончилось побыстрее, только все тянулось мучительно долго, их, к тому же, остановил охранник.
- А это кто?
- Это, - Лерон многозначительно улыбнулся, и, слава богу, Алан не видел, – номер 13.
От неожиданности вопроса Алан резко поднял взгляд на Лерона, тот в свою очередь покачал головой и Ангел снова отвел внимание в пол.
- Какой хороший, проходим.
Двери отворились бесшумно, открывая перед мальчиками новый мир, иной, отличный от просто повседневного. Клуб, как ни странно, не кипел пляшущими телами. Антураж был мрачноват, куча аквариумов вдоль стен. Зал делился на два яруса: нижний для танцев с небольшой сценой и баром, и верхний - для гостей, с массивными столиками и креслами. Вдоль стен второго яруса виднелись двери, ведущие в неизвестность, но тут не нужно быть умным, очевидно, это VIP. Из освещения зелено-алые подсветки, плавно перетекающие друг в друга по тонам, и россыпь точек-бликов, бегающих по всему клубу от зеркального шара. Тут не было накурено, чему Алан был рад, видимо, при входе просто охране лень выходить. В центре зала было всего два парня и девушка, они танцевали что-то необычное, попадая в такт, но танец не был похож на простые конвульсии, как это бывает в обычных ситуациях.
- Сегодня особый день, - тихо произнес Лерон и поманил Алана вглубь первого яруса, где были какие-то люди, очень строго одетые, выглядевшие довольно не приветливо.
Стоило им приблизиться, как с мягкого диванчика встал один из представителей суровости, выходя из тени, широко раскинув руки.
- Зайчик мой, – прозвучало бархатным, но довольно тяжелым тоном, – не ожидал тебя тут увидеть.
- Ну пааап, сколько можно, – Лерон казался напряженным, даже выпрямился, стал похож на очень статного мальчика. Не оглядываясь, подал жест рукой, чтобы Алан стоял на месте. А блондин, в свою очередь, таки решил разглядеть, кто вышел из покрова на свет.
В то, что это отец Лерона, поверить было, мягко говоря, сложно. Для начала, он слишком молод, лет 40, не больше, да и потом он был чистой воды хладнокровный на вид, нес в себе все черты угрозы и ничего отцовского в нем не ощущалось. Волосы убраны в тугой хвост черного цвета.
- Виктор, а кто с твоим зайчиком там? – послышалось насмешливое со стороны. Алан резко напрягся, пожелав провалиться сквозь землю.
- О, друзья мои, это вам расскажет Шут, он у нас тут сегодня венец вечеринки. Уверен, новость будет приятной.
По лицу Ангела полоснули несколько оценивающих взглядов, юноша поежился, ощущая это на уровне прикосновений.
- Рыжик, хочу тебя сегодня обрадовать, твоя комната не занята, после представления мигом туда, – Виктор обошел своего сына и приблизился к окаменевшему Алану.
- Отомри, тринадцатый, – звучало слишком неприятно, и если туда пытались сложить нотки утешения и спокойствия, то Директору это не удалось, вызвал обратную реакцию.
- По... - Алан забылся, раскрыв рот, отмерев, конечно, но не так, как нужно, его резко перебил мужчина, обращаясь не к блондину: - Рыж, я не понял, - Виктор резко развернулся к сыну. Все это выглядело как странное представление, разыгравшееся не понятно с какими вообще целями, глупо, неуместно, надменно. За это время Алан успел привыкнуть к полумраку и разглядел рядом с силуэтами в пиджаках девушек и юношей, сидящих на полу, о чем-то переговаривающихся, ему казалось, они смеются.
- Виктор, ну что вы заводитесь с пол оборота, в конце концов, тринадцатый мой, а не ваш, верно?
Со спины кто-то обнял, положив тяжелые руки на плечи, надавив до неприятного ощущения в мышцах. Это был Шут, его невозможно не узнать. Алан успел испытать одновременное облегчение и в то же время прилив новой волны тревоги, но ничего не сказал.
- Интересно, - Виктор казался вспыльчивым, убрал руки в карманы идеально глаженых брюк. Обошел пару, но, кажется, только один из всех присутствующих чувствовал себя неуютно, это Ангел.
- Ничего не интересно, всего полгода вместе, а тут так вообще в первый раз.
Если бы мальчик понимал, о чем они говорят такими странными полуфразами, обрывками из событий, сбежал бы сразу же, а так оставалось только мысленно принять положение.
- Ладно, посмотрим, как сегодня сложится, – Директор отступился, приобняв Лерона за плечи и увел к своему столику. Узнать, что было дальше там Алану не предстояло. Шут, словно угадывая любопытство тринадцатого, развернул его к себе лицом и крепко поцеловал, впившись в губы внезапно, быстро, так же, как бросаются кобры на добычу. Ангел не отшатнулся, обняв возлюбленного за плечи и притягиваясь плотнее. Он так скучал, так тосковал. Вся власть над его духом тут же перешла в руки Деяна. Мальчик не на шутку завелся, выдерживая долгий страстный поцелуй, даже не стал протестовать, что руки парня схватили его за зад и сжались стальной хваткой, доказывая еще раз кто тут ведет. Всю страсть перебил только один момент. Деян что-то быстро пропихнул в рот Алана через столь долгий и сладкий поцелуй. Мальчик дернулся в сторону, ну куда ему, такому мелкому. Снова разворот, и рот с носом зажимает ладонь, так, что даже не вздохнуть. Все, что оставалось, сглотнуть. Как только Алан сделал это, Шут резко отпустил его.
- Идем, - бросил он мальчику, направляясь в центр зала, не оборачиваясь, не подавая никаких знаков. Растерянный Алан пошел следом.
Стоило дойти до центра, как пол пошатнулся, все накрылось пеленой, скрадывая зал под себя, разводя очертания в неясные кляксы. Алан испуганно уставился на Деяна.
- Что это? – звучало так жалобно, так сжато, собственный голос был неузнаваем.
- Ты слишком напряжен, – слышится голос возлюбленного эхом. – Это тебя расслабит и ты помолчи.
Вокруг началась суета, это ощущалось каждой фиброй души. Люди образовывали круг. Когда они успели прийти? Пока еще можно было цепляться остатками рассудка, Алан понял, что их окружили люди, в основном мужчины, тесно сковав пространство, в их ногах сидели девушки и юноши, совсем молодые, красивые, голые. Что?
Алан хотел было дернуться, но, услышав скрип микрофона, резко замер, слепым взглядом уставившись в никуда, как ему казалось, в бесконечность.
- Дамы и господа! – прозвучало ярко, громко, четко, вспыхнул свет, ударив откуда-то сверху, выхватывая пару из сумрака.
- Сегодня мы собрались на особый вечер! – ликует, веселый, что еще сказать. Всё вокруг погрузилось в давящую тишину.
- Мы представим вам самое лучшее, что у нас есть: девушки и молодые люди, мальчики и девочки, экзотика и простота, дикость и прирученность, дерзость и покорство! Ваш вечер будет наполнен такими ощущениями, как никогда.
Голос затих. Алан уже потерял связь с реальностью, он был в состоянии полуанабиоза, рядом его прижимал к себе Деян, шептал ему наставнические слова. Он рад был бы не слушать, но слышал каждое слово и, что странно, запоминал.
- Не смотреть на тех, кто стоит, не улыбаться тем, кто сидит, смотреть только в пол, не сопротивляться, молчать, руками не махать, без разрешения не шевелиться… ты умный мальчик, ты справишься, я верю, - обжигающее прикосновение губ к шее, голова Алана автоматически отклоняется, позволяя Шуту делать, что ему хочется. – У нас есть время, хочешь извиниться?
И это тоже Алан прекрасно слышал, он сглотнул, пытаясь разлепить непослушный рот.
- Да, прости…
- Мы должны начать с первого номера, но!.. - многозначительная пауза диктора из ниоткуда. – У нас сегодня есть для вас особенный экземпляр: Деян и его питомец тринадцатый!
В груди вспыхнул пожар, волнение набатом ударило в голову. «Питомец…» - отдалось где-то в закоулках и угасло. Деян резко оттолкнул мальчика от себя на несколько шагов, но так, чтобы Алан не упал. Разворот, широкий жест рукой и понеслось. Танец вышел диким, но простым, мальчик не сопротивлялся не единому жесту, все движения он читал по прикосновению рук. Все прошло идеально, Ангел танцевал так, как того хотел Деян. За ними следили десятки глаз, придирчиво, цепко, но мальчик не понимал к чему оно все. Когда музыка стихла, казалось бы, остался только навязчивый писк, Деян снова оттолкнул его и чем-то жестким с силой ударил его под колени, подсекая на пол. На спину опустилась тяжесть. Деян, не церемонясь, поставил ногу на своего тринадцатого, показывая всем, что именно он является главным в положении. «Что за игрища?» -пронеслось у мальчика в голове. Секунда, другая. Не смотря на свое положение, он зачем-то опрокинулся назад, уходя из-под давления ноги. Этого не ожидал никто. На секунду Алан встретился с каким-то парнем взглядом, тот резко помотал головой, но мальчик уже пришел в себя и внутри все облилось такой яростью, какой он еще не испытывал.
На удивление, его никто не стал останавливать. Он спокойно поднялся, повернулся к Деяну и одарил хлесткой пощечиной, смерив ненавидящим взглядом.
- Ублюдок, да разве я… Пошел на хуй! – выплюнул слова и замер.
- Жаль, – слова Деяна звучали с горечью. Это выражение лица пугало больше, чем если Шут злился или негодовал. А главное, к чему оно, так вот, как прощание.
- Я ухожу, - Ангел двинулся к выходу. Толпа расступилась, выпуская его из своего плена.
Но дойти до выхода было просто не суждено. В спину что-то вонзилось, одарив резкой режущей болью. Мальчик сделал еще шаг, после чего ощутил, что не чувствует своего тела. Затем опустились веки, стало тяжело дышать, хотелось спать. Ничего не успев осознать, он упал в четырех метрах от двери, которая все равно была заперта для тех, кто не должен был уходить самовольно.
среда, 09 мая 2012
Вот уже неделю Ангел ощущал себя одиноким, брошенным, преданным, униженным, не мог найти себе место и все время проводил либо за компьютером в онлайн игре, либо на окне, смотря на зелень деревьев и суету людей. На дворе царит лето, а у него ужасное настроение. Неделя как целая вечность. Вот, что значит поссориться с человеком, которого уже действительно любишь. Это же надо было умудриться во время тренировки облить Шута водой с ног до головы, просто так, от того, что захотелось. Но причина ссоры была не в том, что он это сделал, а в том, как он обиделся на пощечину, обиделся он с ноги и с заявой, чтобы Деян шел на хуй. Алан, вспоминая события того вечера, прижал руку к щеке, почти ощущая жгучее прикосновение.
Каждый день к нему приходил Лерон, как казалось, не столько утешать его раненую гордость, сколько пытаться выгородить Деяна. Но на этот раз Лерон пришел не с пустыми руками, а с пивом и чипсами, забрался в самый дальний угол комнаты и сидел молча, до тех пор, пока его пачка не опустела. Может, стоило бы спросить, в чем дело, что за игра в молчанку, но Ангела это не волновало, он угрюмо таращился в окно, нацепив солнечные очки и сделав вид, что его тут вообще нет.
- Ну что, вы договорились насчет работы? – Лерон покинул укромный уголок, повис на плечах Алана, нагло забирая чипсы из упаковки другой рукой.
- Не с того ты начал. Для начала, здравствуй, - мальчик вздохнул, как-то слишком тяжело.
- Я тут у тебя уже час зависаю, выпил бутылку, съел свою пачку, ты даже не посмотрел в мою сторону, как девочка, блин, ну!
Алан снял очки и смерил рыжего тяжелым взглядом, под которым должны падать горы в поклоне. Видимо, поняв недвусмысленный намек, Лерон обезоруживающе улыбнулся, достал телефон и, пощелкав кнопками, пихнул в лицо Алану, демонстрируя что-то на дисплее: «Мне жаль, что так вышло, он мне нравится, я бы не хотел, чтобы так все окончилось».
- Он очень страдает, Алан, не будь ублюдком, ты ведь это начал.
- Ну-ка, дай телефон, мне не видно, ты рукой дергаешь.
Ничего не подозревающий рыжий бес с легкостью расстался с любимым телефоном, с интересом ожидая, что сделает Алан. Мальчик в своих порывах был не прост, сначала он удалил смс, а потом написал: «Придурок, мне тоже нелегко. А», и отправил. Лерон, до которого осознание доходило всегда не очень быстро, только шикнул на дерзкого мальчишку, растрепав светлые волосы.
- Ну, мальчик мой, ну не расстраивайся, он тебе уже все простил.
Ответ на смс пришел незамедлительно. В нем Деян сообщил Алану, что тому желательно явиться в «Джокер» в 9 вечера, и без опозданий. Наверное, на данный момент это была самая неприятная новость, которую стоило вообще ожидать. Лерон, наконец, отобрал у друга телефон и, прочитав сообщение, закусил мизинец, о чем-то глубоко задумавшись.
- Думаю, тебе лучше явиться, – рыжий устроился рядом на подоконнике и усердно делал вид, что ничего такого странного в его совете нету.
- А почему не… - Алан не закончил фразу, бросил взгляд на часы, было уже около семи вечера, а значит дневной и вечерний персонал скоро будет отпущен по домам, придут сменщики.
- Сам у него спросишь, – Лерон слез с подоконника и продефилировал к шкафу, запустив руки в карманы джинсов и намеренно оттянул их гораздо ниже приличного, оголяя пояс. Чтобы это могло значить? Алан наблюдал, как друг весело вышвыривал вещи из шкафа, чередуя по цветам: черное, белое, синее, и так далее.
- У тебя есть юбки? – внезапно спросил рыжий бес, подвешивая на указательном пальце белую майку. – Ну, ты же понимаешь, что там существует дресс-код, с девяти вечера.
- Уймись.. – только и мог сказать Ангел в свою защиту, переместившись к магнитофону и включив любимый трек с весьма не однозначным текстом:
You're so hypnotising
could u be the devil, could you be an angel
your touch magnetizing
feels like going floating, leave my body glowing…
- Ну, ты прямо расцвел, – заметил Лерон, выуживая светло-рыжую рубашку из кипы выброшенной одежды и откладывая её в сторону рядом с отобранными черными джинсовыми брюками в облипку. – Вы помиритесь.
****
Пока трек играл на повторе, Лерон, усевшись в кресло, повелительно прочертил полукруг в воздухе указательным пальцем, в упор смотря на застывшего друга.
- Повернись еще раз, я тебя плохо разглядел.
Сгорая от стыда и чувства волнения, Алан с неохотой обернулся вокруг своей оси, выжидательно уставившись на обнаглевшего беса. На деле он выглядел просто чудесно. Рубашка светло-рыжего цвета с коротким рукавом, расстегнутые пуговички у ворота, черные джинсы, обтягивающие стройные ноги, подчеркивающие некоторую угловатость образа. Волосы распущенные и свисающие беспорядочными прядками на плечи и лицо.
- Я тебе что, кукла?
- Нет, - Лерон был серьезным, мрачным, что-то явно задумал. До выхода оставалось ещё около часа. Если так подумать, то Алан был слишком невинным, втянутым в грязь ягненком. То, что для него заготовил Деян, шло в разрез со всеми романтическими обещаниями. В задачу Лерона входило научить за это время Ангела некоторым уловкам, которые будут полезны юному созданию, избраннику самого дьявола.
- Понимаешь ли, Алан, тебе сегодня предстоит с ним танцевать… Можно сказать, после этого ты сможешь туда приходить, вообще не спрашивая чьего-либо мнения, в общем, это будет твоей золотой картой, – Лерон, как хищник, приближался к застывшему по центру комнаты Ангелу, шаг за шагом уничтожая пространство. Протянув руку, друг остановился, ожидая, что предпримет Ангел.
- И?
- Возьми за руку.
Блондин отвел взгляд, растерянный неожиданным событием. Сердце билось в такт музыки, как ни странно, но именно она сейчас была во всем теле мальчика, поглощала своим ритмом. Алан неуверенно потянулся к Лерону, коснувшись сначала кончиками пальцев едва, затем проведя чуть смелее по ладони до запястья. Лерон дождался пока закончится трек и пойдет по новой, все это время не отпуская Алана глазами. Первые слова, первый такт – Лерон резко обхватил запястье мальчика и резко притянул к себе, обхватив свободной рукой его пояс, прижавшись непозволительно близко. Не давая опомниться, он шикнул блондину: - Расслабься, двигайся, как я… со мной, – начал раскачиваться в такт музыки, с каждым разом все более уверенно и активно, увлекая в это движение обалдевшего Алана, по глазам которого можно понять – он просто не тут. Тем не менее, Ангел был довольно подвижен и пластичен, Лерон смело оттолкнул юношу в грудь рукой, заставляя отклониться на сколько тот может, и сделал полукруговое движение с поддержкой, этот элемент принадлежал танцорам танго. В понимании данного странного танца это означало – я показываю вам то, что принадлежит мне. Алан был, конечно, не в курсе, что значат все вычурные движения, все, что он знал – он должен спокойно реагировать и поддаваться, потому, что он сам не вел танец. Лерон несколько раз опрокидывал его, проводя рукой по шее, выбрасывал Алана в раскрутке, удерживая одной рукой, чтобы тот не улетел в стенку. Иногда он разворачивал его к себе спиной, и, ухватывая за запястья, заставлял выгнуться на вывернутых суставах. Рыжий бес отлично знал, каким движениям он учил Алана, знал, что мальчик отдаст свою гордость и когда-нибудь Лерон честно скажет, что был участником его добровольного покидания спокойной жизни. А пока только, в заключительный штрих, развернуть Алана спиной к себе, отойти, и под последний удар такта подсечь под колени, роняя того на пол. Блондин упал так, как и нужно было, ровно на колени, глухо стукнувшись об пол, и тут же оперившись на руки, таким образом, перейдя на четвереньки. Лерон улыбнулся в ответ на непонимающий взгляд, пожал плечами, бросив комплемент воистину с гордостью в голосе за обоих.
- Ты великолепно танцуешь, Алан, про последнее забудь и никогда не оборачивайся, если ты встанешь к Деяну спиной.
****
Так и утек час ожидания. Алан несколько минут сидел в кресле и приходил в себя, пытаясь угадать значение этого странного произошедшего ритуала. Через какое-то время стало легче дышать, а потом и совсем расслабился, позволил себе улыбнуться и плюнуть на свои обиды. Он наивно полагал, что все, что ни делается, все к лучшему.
- Ну что, готов, птенчик? - пропел Лерон у самого уха.
- Ну, да, вообще, если честно, ни черта не понимаю, что за елки-палки, ведь получается, мы приедем к открытию «Джокера», и я более чем уверен, что досидим до «Сиджа».
- Говоришь так, как будто бы ты боишься. На самом деле, ты просто узнаешь клуб получше, ну и заодно познакомишься с его обитателями, ну в смысле, просто посмотришь на них, они на тебя.
- А танец то зачем? Что за фетиш? – Алан был спокоен, но вопросов это не уменьшало.
- Ну, это своеобразное представление, вот увидишь, ты будешь не единственным, с кем будут танцевать, точнее, просто и друге пары там тоже будут.
- А они что, на работу тоже хотят?
- Алан, слишком много вопросов, все вопросы к Деяну, это его причуды, я просто очень хочу, чтобы вы помирились, - друг прижался к Алану, трепетно обняв за плечи. – Скоро такси подъедет, надо уже на выход совсем.
- Я волнуюсь вообще-то, - Алан достал сигареты. Он бросил недавно, но сегодня ему хотелось покурить.
- Ну, эм, что скажет на это Деян?
- Он мне что, папа что ли? – огрызнулся Алан.
- Нет, конечно, просто, ну он может расстроиться, ты же не куришь теперь, как бы.
- Он заслужил от меня ментального бздохонца, - Алан рассмеялся, прикуривая и выпуская белый дым.
- Ну ладно, как знаешь.
Тем временем в комнате заливисто пронеслась трель. Лерон подскочил с места и, подобрав телефон с пола, протянул его Алану.
- Думаю, это тебя, ты же свой об стену поздоровел, - с этими словами рыжий нажал на кнопку приема вызова и вложил трубку в руку Алана.
Мальчик молчал несколько секунд, только потом глухо отозвался.
- Да, это я…
На том конце его личный дьявол попросил Алана молчать и слушать, так, как будто бы каждое слово - это кислород.
Шут долго рапортировал инструкции. Как сеть, куда выйти, куда войти, сколько сделать поворотов, с кем говорить, с кем молчать, как смотреть и так далее. Все это показалось Алану сущим бредом, и, выслушав до конца, он, улыбнувшись, выдал:
- Лерон мне это еще раз расскажет, я ничего не запомнил.
Сбросил, отдав трубку другу.
- Пойдем, раз такое дело, - Алан покинул комнату, прошуршал чем-то в коридоре, матюгнулся и вышел из квартиры. Тем временем Лерон набрал Деяна и, не ожидая пока тот выдаст ему хоть слово, очень твердым вверенным тоном произнес:
- Все будет на высшем уровне, не волнуйся, он просто еще ребенок, я за ним присмотрю. И еще, пожалуйста, прекрати его мутузить, а то выглядит он после твоих мер очень, скажем, непривлекательно, особенно когда плачет, вспоминая, что ты его унизил.
- Какие мы гордые, – в ответ Шут фыркнул и, видимо, посчитал, что разговор окончен, оставив Лерона слушать короткие гудки.
Каждый день к нему приходил Лерон, как казалось, не столько утешать его раненую гордость, сколько пытаться выгородить Деяна. Но на этот раз Лерон пришел не с пустыми руками, а с пивом и чипсами, забрался в самый дальний угол комнаты и сидел молча, до тех пор, пока его пачка не опустела. Может, стоило бы спросить, в чем дело, что за игра в молчанку, но Ангела это не волновало, он угрюмо таращился в окно, нацепив солнечные очки и сделав вид, что его тут вообще нет.
- Ну что, вы договорились насчет работы? – Лерон покинул укромный уголок, повис на плечах Алана, нагло забирая чипсы из упаковки другой рукой.
- Не с того ты начал. Для начала, здравствуй, - мальчик вздохнул, как-то слишком тяжело.
- Я тут у тебя уже час зависаю, выпил бутылку, съел свою пачку, ты даже не посмотрел в мою сторону, как девочка, блин, ну!
Алан снял очки и смерил рыжего тяжелым взглядом, под которым должны падать горы в поклоне. Видимо, поняв недвусмысленный намек, Лерон обезоруживающе улыбнулся, достал телефон и, пощелкав кнопками, пихнул в лицо Алану, демонстрируя что-то на дисплее: «Мне жаль, что так вышло, он мне нравится, я бы не хотел, чтобы так все окончилось».
- Он очень страдает, Алан, не будь ублюдком, ты ведь это начал.
- Ну-ка, дай телефон, мне не видно, ты рукой дергаешь.
Ничего не подозревающий рыжий бес с легкостью расстался с любимым телефоном, с интересом ожидая, что сделает Алан. Мальчик в своих порывах был не прост, сначала он удалил смс, а потом написал: «Придурок, мне тоже нелегко. А», и отправил. Лерон, до которого осознание доходило всегда не очень быстро, только шикнул на дерзкого мальчишку, растрепав светлые волосы.
- Ну, мальчик мой, ну не расстраивайся, он тебе уже все простил.
Ответ на смс пришел незамедлительно. В нем Деян сообщил Алану, что тому желательно явиться в «Джокер» в 9 вечера, и без опозданий. Наверное, на данный момент это была самая неприятная новость, которую стоило вообще ожидать. Лерон, наконец, отобрал у друга телефон и, прочитав сообщение, закусил мизинец, о чем-то глубоко задумавшись.
- Думаю, тебе лучше явиться, – рыжий устроился рядом на подоконнике и усердно делал вид, что ничего такого странного в его совете нету.
- А почему не… - Алан не закончил фразу, бросил взгляд на часы, было уже около семи вечера, а значит дневной и вечерний персонал скоро будет отпущен по домам, придут сменщики.
- Сам у него спросишь, – Лерон слез с подоконника и продефилировал к шкафу, запустив руки в карманы джинсов и намеренно оттянул их гораздо ниже приличного, оголяя пояс. Чтобы это могло значить? Алан наблюдал, как друг весело вышвыривал вещи из шкафа, чередуя по цветам: черное, белое, синее, и так далее.
- У тебя есть юбки? – внезапно спросил рыжий бес, подвешивая на указательном пальце белую майку. – Ну, ты же понимаешь, что там существует дресс-код, с девяти вечера.
- Уймись.. – только и мог сказать Ангел в свою защиту, переместившись к магнитофону и включив любимый трек с весьма не однозначным текстом:
You're so hypnotising
could u be the devil, could you be an angel
your touch magnetizing
feels like going floating, leave my body glowing…
- Ну, ты прямо расцвел, – заметил Лерон, выуживая светло-рыжую рубашку из кипы выброшенной одежды и откладывая её в сторону рядом с отобранными черными джинсовыми брюками в облипку. – Вы помиритесь.
****
Пока трек играл на повторе, Лерон, усевшись в кресло, повелительно прочертил полукруг в воздухе указательным пальцем, в упор смотря на застывшего друга.
- Повернись еще раз, я тебя плохо разглядел.
Сгорая от стыда и чувства волнения, Алан с неохотой обернулся вокруг своей оси, выжидательно уставившись на обнаглевшего беса. На деле он выглядел просто чудесно. Рубашка светло-рыжего цвета с коротким рукавом, расстегнутые пуговички у ворота, черные джинсы, обтягивающие стройные ноги, подчеркивающие некоторую угловатость образа. Волосы распущенные и свисающие беспорядочными прядками на плечи и лицо.
- Я тебе что, кукла?
- Нет, - Лерон был серьезным, мрачным, что-то явно задумал. До выхода оставалось ещё около часа. Если так подумать, то Алан был слишком невинным, втянутым в грязь ягненком. То, что для него заготовил Деян, шло в разрез со всеми романтическими обещаниями. В задачу Лерона входило научить за это время Ангела некоторым уловкам, которые будут полезны юному созданию, избраннику самого дьявола.
- Понимаешь ли, Алан, тебе сегодня предстоит с ним танцевать… Можно сказать, после этого ты сможешь туда приходить, вообще не спрашивая чьего-либо мнения, в общем, это будет твоей золотой картой, – Лерон, как хищник, приближался к застывшему по центру комнаты Ангелу, шаг за шагом уничтожая пространство. Протянув руку, друг остановился, ожидая, что предпримет Ангел.
- И?
- Возьми за руку.
Блондин отвел взгляд, растерянный неожиданным событием. Сердце билось в такт музыки, как ни странно, но именно она сейчас была во всем теле мальчика, поглощала своим ритмом. Алан неуверенно потянулся к Лерону, коснувшись сначала кончиками пальцев едва, затем проведя чуть смелее по ладони до запястья. Лерон дождался пока закончится трек и пойдет по новой, все это время не отпуская Алана глазами. Первые слова, первый такт – Лерон резко обхватил запястье мальчика и резко притянул к себе, обхватив свободной рукой его пояс, прижавшись непозволительно близко. Не давая опомниться, он шикнул блондину: - Расслабься, двигайся, как я… со мной, – начал раскачиваться в такт музыки, с каждым разом все более уверенно и активно, увлекая в это движение обалдевшего Алана, по глазам которого можно понять – он просто не тут. Тем не менее, Ангел был довольно подвижен и пластичен, Лерон смело оттолкнул юношу в грудь рукой, заставляя отклониться на сколько тот может, и сделал полукруговое движение с поддержкой, этот элемент принадлежал танцорам танго. В понимании данного странного танца это означало – я показываю вам то, что принадлежит мне. Алан был, конечно, не в курсе, что значат все вычурные движения, все, что он знал – он должен спокойно реагировать и поддаваться, потому, что он сам не вел танец. Лерон несколько раз опрокидывал его, проводя рукой по шее, выбрасывал Алана в раскрутке, удерживая одной рукой, чтобы тот не улетел в стенку. Иногда он разворачивал его к себе спиной, и, ухватывая за запястья, заставлял выгнуться на вывернутых суставах. Рыжий бес отлично знал, каким движениям он учил Алана, знал, что мальчик отдаст свою гордость и когда-нибудь Лерон честно скажет, что был участником его добровольного покидания спокойной жизни. А пока только, в заключительный штрих, развернуть Алана спиной к себе, отойти, и под последний удар такта подсечь под колени, роняя того на пол. Блондин упал так, как и нужно было, ровно на колени, глухо стукнувшись об пол, и тут же оперившись на руки, таким образом, перейдя на четвереньки. Лерон улыбнулся в ответ на непонимающий взгляд, пожал плечами, бросив комплемент воистину с гордостью в голосе за обоих.
- Ты великолепно танцуешь, Алан, про последнее забудь и никогда не оборачивайся, если ты встанешь к Деяну спиной.
****
Так и утек час ожидания. Алан несколько минут сидел в кресле и приходил в себя, пытаясь угадать значение этого странного произошедшего ритуала. Через какое-то время стало легче дышать, а потом и совсем расслабился, позволил себе улыбнуться и плюнуть на свои обиды. Он наивно полагал, что все, что ни делается, все к лучшему.
- Ну что, готов, птенчик? - пропел Лерон у самого уха.
- Ну, да, вообще, если честно, ни черта не понимаю, что за елки-палки, ведь получается, мы приедем к открытию «Джокера», и я более чем уверен, что досидим до «Сиджа».
- Говоришь так, как будто бы ты боишься. На самом деле, ты просто узнаешь клуб получше, ну и заодно познакомишься с его обитателями, ну в смысле, просто посмотришь на них, они на тебя.
- А танец то зачем? Что за фетиш? – Алан был спокоен, но вопросов это не уменьшало.
- Ну, это своеобразное представление, вот увидишь, ты будешь не единственным, с кем будут танцевать, точнее, просто и друге пары там тоже будут.
- А они что, на работу тоже хотят?
- Алан, слишком много вопросов, все вопросы к Деяну, это его причуды, я просто очень хочу, чтобы вы помирились, - друг прижался к Алану, трепетно обняв за плечи. – Скоро такси подъедет, надо уже на выход совсем.
- Я волнуюсь вообще-то, - Алан достал сигареты. Он бросил недавно, но сегодня ему хотелось покурить.
- Ну, эм, что скажет на это Деян?
- Он мне что, папа что ли? – огрызнулся Алан.
- Нет, конечно, просто, ну он может расстроиться, ты же не куришь теперь, как бы.
- Он заслужил от меня ментального бздохонца, - Алан рассмеялся, прикуривая и выпуская белый дым.
- Ну ладно, как знаешь.
Тем временем в комнате заливисто пронеслась трель. Лерон подскочил с места и, подобрав телефон с пола, протянул его Алану.
- Думаю, это тебя, ты же свой об стену поздоровел, - с этими словами рыжий нажал на кнопку приема вызова и вложил трубку в руку Алана.
Мальчик молчал несколько секунд, только потом глухо отозвался.
- Да, это я…
На том конце его личный дьявол попросил Алана молчать и слушать, так, как будто бы каждое слово - это кислород.
Шут долго рапортировал инструкции. Как сеть, куда выйти, куда войти, сколько сделать поворотов, с кем говорить, с кем молчать, как смотреть и так далее. Все это показалось Алану сущим бредом, и, выслушав до конца, он, улыбнувшись, выдал:
- Лерон мне это еще раз расскажет, я ничего не запомнил.
Сбросил, отдав трубку другу.
- Пойдем, раз такое дело, - Алан покинул комнату, прошуршал чем-то в коридоре, матюгнулся и вышел из квартиры. Тем временем Лерон набрал Деяна и, не ожидая пока тот выдаст ему хоть слово, очень твердым вверенным тоном произнес:
- Все будет на высшем уровне, не волнуйся, он просто еще ребенок, я за ним присмотрю. И еще, пожалуйста, прекрати его мутузить, а то выглядит он после твоих мер очень, скажем, непривлекательно, особенно когда плачет, вспоминая, что ты его унизил.
- Какие мы гордые, – в ответ Шут фыркнул и, видимо, посчитал, что разговор окончен, оставив Лерона слушать короткие гудки.
пятница, 04 мая 2012
19:58
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
воскресенье, 08 апреля 2012
racoon1111 , idrisa
Добро пожаловать!
Добро пожаловать!
воскресенье, 01 апреля 2012
Очень извиняюсь, перед теми кто читает, если читает оридж.
На ближайшие две недели, я делаю перерыв в связи с учебой. Я очень постараюсь конечно двинуть проду, но у меня такой завал
по практике, что я ползаю последние сутки. 
На ближайшие две недели, я делаю перерыв в связи с учебой. Я очень постараюсь конечно двинуть проду, но у меня такой завал
по практике, что я ползаю последние сутки.
пятница, 30 марта 2012
На конец таки Никки нарисовал это чудо.
АЛАН
АЛАН
**** Год спустя (14 лет Алану, осень)
- Куда побежал?! – у Деяна нервы на пределе. Алан в очередной раз расцепил объятия и помчался от него прочь. Так случалось каждый раз, стоило Деяну хоть немного надавить на ум мальчика или попробовать указать Ангелу, как ему лучше себя вести. Вообще, за последний год, будучи свободным от страха и давления со стороны семьи, распоясался, стал резко смелым, активным, зубастым, когтистым, но это не прибавляло ему ума. Всю импульсивность мальчика старший возлюбленный направлял исключительно в дело, воспитывал его как бойца, таскал на частые тренировки, подвергал разным испытаниям и, кажется, это должно было вложить в Алана хоть каплю ответственности и уравновешенности. Однако, блондин не то, чтобы не оправдывал надежды, он вообще не шел на контакт, когда Деян пытался немного указать ему место, совершенно случайно в строгом тоне или жесте, это оканчивалось грубым сопротивлением Алана.
- Неуправляемое животное! – в сердцах выругался вслед мальчику, тот резко затормозил, видимо, услышал, также резко повернулся лицом к тому, кто посмел ему такое сказать, оскалился в белозубой улыбке и стремглав помчался прямо на обидчика. Деян, конечно, знал, что Алан способен на перепады, но также никогда не скидывал со счета подобного поступка, и он был готов подавить внезапно взявшуюся самовольность, которая потом могла бы перерасти в привычку. Он раскинул руки, как бы приглашая Алана налететь на него. То, что мальчик собирался сбить его с ног подсечкой, было очевидно, - слишком пристально серые глаза метили в ногу, это даже ощущалось. С одной стороны, можно попасть под раздачу, вряд ли это было бы больно, но с другой стороны, это давало мальчику чувство превосходства, которое он, по мнению Деяна, ни разу пока не заслужил, да, впрочем, и никогда не заслужит, потому что это не входит в его планы.
Цель становилась чуть ближе, чем несколько метров, Алан резко сбросил скорость бега, отвлекая неожиданным маневром, нога все же ушла в подсечку, самое неприятное и внезапное оказалось после того, как он вложился в свою маленькую месть. Первое, что почувствовал мальчик, это цепкую хватку за лодыжку, затем резкий рывок, - и вот он проволочился по асфальту, содрав подбородок, ладони и локти. Не ожидав такого исхода, Ангел все равно быстро подобрался и развернулся лицом. Впившись недовольно злобным взглядом в Деяна, выцедил по капле яд негодования:
- Да ты озверел, волчара позорный, я тебе за свои руки зубы высажу так, что собирать по крошкам будешь!
- Да неужели, – Шут даже забавлялся, глаза смеялись, он уже взял верх над ситуацией, ни сбежать, ничего не изменить. – Вперед, но если не получится - на неделю будешь у меня как собачка послушным, – это был новый план по захвату, конечно, это было сказано буквально. За этот год он должен был научиться понимать, где Шут колоколит, а где говорит исключительную правду.
Алан только кивнул. Молодая душа всегда рвется покорять вершины собственной гордости, не особо думая о последствиях. Он с силой дернул ногой, но его никто не отпустил, на этот раз его снова проволокли по асфальту, а потом внезапно пришлось зажмуриться, песок в лицо - это слишком неприятно.
- Ну и? – над мальчиком, склоняясь, грозно завис его возлюбленный, впиваясь взглядом в серые глаза. И никой пощады в глазах Деяна, как ответ на излишнюю беспечность. Сейчас он не играл, а делал свое дело, осталось только догадываться, почему он так спокоен.
- Блядь! – Алан психанул, попытался выбраться из-под тела, но его так сильно вжимало в землю, что любое шевеление рукой раздирало её сильнее об грубый асфальт.
- Мне кажется, мы договорились, да? Теперь ты можешь ответить мне “да” или “нет”, – Деян склонился и запечатлел нежный поцелуй на запыленном лице, прикасаясь губами к напряженной до одури скуле. Сколько силы было в этом в еще недавно заморыше, так и влекло проломить её в дребезг, чтобы потом слышать только жалостные всхлипы в ответ на осознание полного самообмана.
- Да, – что-то вдруг изменилось в поведении Алана, он резко стал спокойным, даже серьезным, он не орал, что его рукам больно, ни в чем не обвинял, впрочем, не вел себя как ребенок. Сам по себе мальчик испытывал весьма странное ощущение от ситуации. Можно сказать даже, что он на зло проиграл или знал, что проиграет подсознательно, лишь бы заключить такое странное пари. Ему стало вдруг так интересно вести себя так, как этого хотел бы Деян, ведь столько неудобства он причинял своими выходками, что просто не счесть. Это не зов совести, состраданием тоже не пахло, просто интерес. Наверное, так себя ощущают щенки, когда впервые получают награду за послушное поведение и суровое наказание за неправильное.
- Вставай, – Деян поднялся и стал отряхиваться, более ничего не говоря, движения стали более резкими, взгляд задумчивым, хмурым, он посмотрел на своего Ангела, прикидывая как бы так за неделю приучить его чувствовать радость от покровительства.
- Ты можешь извиниться за выходку, – дал подсказку.
- Извини пожалуйста, я больше так не буду, точнее буду, но не на этой неделе, – это была одна из самых привлекательных и, одновременно, отталкивающих черт Алана, говорить правду в лицо, даже если это рискованная правда.
- Вот и умница, – Деян подошел к Алану и потрепал его по волосам, с любопытством наблюдая реакцию. Как ни странно, мальчик не стал взъедаться, а просто растерял свой взгляд где-то вдалеке.
- Пойдем в квартиру два, восемь… - Деян выдержал паузу.
- Шесть, – закончил Алан и радостно разулыбался.
Конечно, он был счастлив. Квартира 286 - это была одна из самых излюбленных кафешек. Там можно было не просто покушать вкусно, посидеть в обалденно-удобных креслах, но также порисовать, а еще там играла непринужденная музыка из классических произведений на пианино или легкий отдающий интимным тоном джаз.
Деян ухватил пальцем Алана за ворот и пошел в сторону кафе. Мальчик сначала думал выругаться, но потом вспомнил, что именно сейчас это будет не к месту, мягко отцепил себя от парня и спокойно пошел рядом, смакуя странное ощущение слишком неадекватной радости для такой, казалось бы, обычной ситуации.
****
Как обычно, официанты обслуживали просто замечательно. В особенности, радовало то, что их всего три: две очаровательных девушки, не пошлых на вид, без излишеств косметики, и один прекрасный парень, спортивного телосложения, с растянутой манерой говорить, плавными, но четкими движениями. Кафешка небольшая, всего два скромных зала, разделенных перегородкой, курящие и не курящие. Алан, конечно же, пошел в курящие, Деян не стал ему мешать, только по пути схватил меню:
- Сегодня я выбираю за тебя, - выпалил парень, занимая свое место, свободно расположившись на стуле, который больше похож на кресло.
К столику тут же подошла официантка, мило улыбнулась паре. Тут знали их маленький секрет, однако, находили это очень очаровательным фактором и постоянно отмечали столь необычный союз сердец как нечто романтическое шоу для двоих, совершенно лишенное каких-либо негативных оттенков чувств. Деяну нравилось, как это выглядело, это было огромным плюсом для него. Алан чаще просто не замечал неоднозначного внимания со стороны официантов, так как только стоило ему сесть за стол, он начинал рисовать. У кафе это была своеобразная фишка: листы бумаги вместо скатерти и стаканчик с всегда острыми карандашами и ластиками, - это и занимало мальчика моментально. Алан никогда не менял вкуса к заказу, но сегодня он вообще молчал, потому что Деян принял решение все оформить без участия блондина.
- О, снова рисуешь, – искреннее изумилась официантка. – Ты у нас, похоже, один такой на всех, можно сказать, ради тебя тут эту особенность и держим, взрослых не влечет творить в моменты обеда.
Деян улыбнулся весьма понимающе, зная, что Алан вообще потерял связь с реальностью.
- Ну, я думаю, он оценит это, когда нарисует что-то, я передам ему ваши слова. Будьте добры, два зеленых чая, без сахара, тирамису, и еще, наверное, две порции свинины в кисло-сладком соусе, - Деян отдал меню девушке, которая не спешила убегать.
- О, а что изменилось за пол недели? Целый год Алану брали всегда одно и тоже, а как же его любимое кофе с корицей?
- Ну, вы же видите, ему вообще, наверное, все равно, что приносят, просто это рефлекс, он поглощен работой.
Тем временем Алан уже выводил витиеватые формы несуществующего дракона с яростно разинутой пастью. Деян отметил это как признак скрытой агрессии, потом, во время еды, ему представилась возможность прочитать по рисунку настроение и состояние мальчика. Признать честно, Алан никогда бы не подумал, что этот вечно серьезный парень, по его мнению, волчара, способен на такие любопытные поиски истины о нем. Алан всегда был всем доволен, капризен только по личным заскокам, но чтобы за ним так внимательно следили, не замечал. Для себя Деян смог отметить странное впечатление о себе, он испытывал легкую тревогу, его действительно волновало, как живет Алан, и все ли в его голове хорошо, и это были мысли искренние, он, конечно, знал, что может натурально влюбиться, но опасался, что этим он испортит жизнь мальчику. С чего бы такая любовь к объекту своего эксперимента? Официантка тем временем уже все расставила на столике и не смела больше отвлекать пару. Алан закусил от усердия губу, он работал над деталями. Отвлек его пинок по ноге, весьма неприятный.
- Я просто подумал, что ты слишком увлекся, ничего не заметил? – Шут сцепил пальцы и оперся на них острым подбородком, пристально высверливая дыры в мальчике.
- Принесли чай вместо кофе… - начал говорить мальчик. Нахмурившись, словно совсем не понимал, что перед ним. – А… ну ты говорил, что сделаешь заказ за меня. И никакой реакции на пинок, только ногу убрал.
- Ну что ж, надеюсь, тебе понравится мой выбор и ты оценишь прелесть зеленого чая, – полуулыбка и тут же легкий поцелуй в пухлые губки. Немного поднажал на них, Алан решил внезапно играть скромника, а парень только это и ждал, захватив его руки цепко за запястья, не выпуская из поля зрения серые глаза и вскинутые вверх от удивления светлые брови. Чуть ближе придвинулся, заставляя Алана упереться спиной в спинку стула, как бы весьма безвыходное положение. Мальчик сначала шумно сглотнул, а потом вдруг поддался, закрыл глаза, защищаясь от чрезмерной напористой близости, открыл рот и принял не терпящий никаких возражений глубокий поцелуй. Алан рассчитывал на короткий момент, однако, понял, что ошибся. Через минуту такого долгого поцелуя у него стало перехватывать дыхание, запястья постепенно сжимали пальцы Шута, накатывало ощущение легкого головокружения. Все же, не выдержав, мальчик резко отвернулся, хватая ртом воздух, заливаясь краской смущения и плотно сжимая ноги.
- Что такое, мой хороший? – тепло прозвучал вопрос от брюнета, внимательно следящего за малейшей реакцией Ангела.
- Ты издеваешься, я же… - недоговорил, это стало для него своего рода постыдным словом – возбудился.
- Что я же? Договаривай, – прозвучало жестко и леденяще, Шут словно выстрелил последним словом, как на поражение, заставляя Алана опустить голову, прятаться за челку.
- Возбудился… - шепотом. Так, чтобы самому себя не слышать.
- А, ну это я знаю, приятного чая, сладкое тебя расслабит, - парень мягко придвинул к Алану пироженое. – Или ты можешь начать с мяса. М, кстати, у меня к тебе есть предложение.
Мальчик все еще краснел и втыкал свой взгляд теперь не в пол, а в рисунок, но все же слушал и так неуверенно ковырялся вилкой в тарелке.
- Какое?
- Я хочу, чтобы ты поработал, думаю, это будет полезно для будущего. Я знаю даже отличное место для работы, “Синий Джокер”, будешь официантом, тебе уже есть 14 лет и ты мой знакомый, могу помочь пристроиться.
Алан резко растерял всю свою смущенность и посмотрел на Шута как на человека-скалу, т.е так странно, с восхищением и некоторой долей остаточной затравленности.
- А, ну, даже не знаю.
- Мне Лерон рассказал, что вы были свидетелями некой неприятной сцены, хочу заранее успокоить, такого ты там никогда больше не увидишь, ну, во всяком случае, с тобой так общаться не будут, – Шут тихо усмехнулся, а в мыслях «кто знает, мой мальчик, может, все будет гораздо жестче и серьезнее». – Тебе нечего бояться, я там буду твоим главным. Я там работаю, так что от любой беды тебя отведу, буду следить, чтобы тебе платили и всегда буду помогать с графиком работы, так что станешь самостоятельным.
Алан слабо улыбнулся в ответ.
- И это твое желание, да?
- Да, – уверенно сказал парень, протягивая ложку с мясом Алану, ожидая, что мальчик возьмет её. Как ни странно, сейчас это был сложный маневр управления и закрепления положительного поведения мальчика.
- Ну, думаю, я соглашусь, там будешь ты, – Алан приоткрыл рот и смело стянул кусок жареного мяса под соусом.
- Вот и отлично, – Шут улыбнулся шире, искреннее ликуя где-то в глубине своей темной и очень коварной души.
- Куда побежал?! – у Деяна нервы на пределе. Алан в очередной раз расцепил объятия и помчался от него прочь. Так случалось каждый раз, стоило Деяну хоть немного надавить на ум мальчика или попробовать указать Ангелу, как ему лучше себя вести. Вообще, за последний год, будучи свободным от страха и давления со стороны семьи, распоясался, стал резко смелым, активным, зубастым, когтистым, но это не прибавляло ему ума. Всю импульсивность мальчика старший возлюбленный направлял исключительно в дело, воспитывал его как бойца, таскал на частые тренировки, подвергал разным испытаниям и, кажется, это должно было вложить в Алана хоть каплю ответственности и уравновешенности. Однако, блондин не то, чтобы не оправдывал надежды, он вообще не шел на контакт, когда Деян пытался немного указать ему место, совершенно случайно в строгом тоне или жесте, это оканчивалось грубым сопротивлением Алана.
- Неуправляемое животное! – в сердцах выругался вслед мальчику, тот резко затормозил, видимо, услышал, также резко повернулся лицом к тому, кто посмел ему такое сказать, оскалился в белозубой улыбке и стремглав помчался прямо на обидчика. Деян, конечно, знал, что Алан способен на перепады, но также никогда не скидывал со счета подобного поступка, и он был готов подавить внезапно взявшуюся самовольность, которая потом могла бы перерасти в привычку. Он раскинул руки, как бы приглашая Алана налететь на него. То, что мальчик собирался сбить его с ног подсечкой, было очевидно, - слишком пристально серые глаза метили в ногу, это даже ощущалось. С одной стороны, можно попасть под раздачу, вряд ли это было бы больно, но с другой стороны, это давало мальчику чувство превосходства, которое он, по мнению Деяна, ни разу пока не заслужил, да, впрочем, и никогда не заслужит, потому что это не входит в его планы.
Цель становилась чуть ближе, чем несколько метров, Алан резко сбросил скорость бега, отвлекая неожиданным маневром, нога все же ушла в подсечку, самое неприятное и внезапное оказалось после того, как он вложился в свою маленькую месть. Первое, что почувствовал мальчик, это цепкую хватку за лодыжку, затем резкий рывок, - и вот он проволочился по асфальту, содрав подбородок, ладони и локти. Не ожидав такого исхода, Ангел все равно быстро подобрался и развернулся лицом. Впившись недовольно злобным взглядом в Деяна, выцедил по капле яд негодования:
- Да ты озверел, волчара позорный, я тебе за свои руки зубы высажу так, что собирать по крошкам будешь!
- Да неужели, – Шут даже забавлялся, глаза смеялись, он уже взял верх над ситуацией, ни сбежать, ничего не изменить. – Вперед, но если не получится - на неделю будешь у меня как собачка послушным, – это был новый план по захвату, конечно, это было сказано буквально. За этот год он должен был научиться понимать, где Шут колоколит, а где говорит исключительную правду.
Алан только кивнул. Молодая душа всегда рвется покорять вершины собственной гордости, не особо думая о последствиях. Он с силой дернул ногой, но его никто не отпустил, на этот раз его снова проволокли по асфальту, а потом внезапно пришлось зажмуриться, песок в лицо - это слишком неприятно.
- Ну и? – над мальчиком, склоняясь, грозно завис его возлюбленный, впиваясь взглядом в серые глаза. И никой пощады в глазах Деяна, как ответ на излишнюю беспечность. Сейчас он не играл, а делал свое дело, осталось только догадываться, почему он так спокоен.
- Блядь! – Алан психанул, попытался выбраться из-под тела, но его так сильно вжимало в землю, что любое шевеление рукой раздирало её сильнее об грубый асфальт.
- Мне кажется, мы договорились, да? Теперь ты можешь ответить мне “да” или “нет”, – Деян склонился и запечатлел нежный поцелуй на запыленном лице, прикасаясь губами к напряженной до одури скуле. Сколько силы было в этом в еще недавно заморыше, так и влекло проломить её в дребезг, чтобы потом слышать только жалостные всхлипы в ответ на осознание полного самообмана.
- Да, – что-то вдруг изменилось в поведении Алана, он резко стал спокойным, даже серьезным, он не орал, что его рукам больно, ни в чем не обвинял, впрочем, не вел себя как ребенок. Сам по себе мальчик испытывал весьма странное ощущение от ситуации. Можно сказать даже, что он на зло проиграл или знал, что проиграет подсознательно, лишь бы заключить такое странное пари. Ему стало вдруг так интересно вести себя так, как этого хотел бы Деян, ведь столько неудобства он причинял своими выходками, что просто не счесть. Это не зов совести, состраданием тоже не пахло, просто интерес. Наверное, так себя ощущают щенки, когда впервые получают награду за послушное поведение и суровое наказание за неправильное.
- Вставай, – Деян поднялся и стал отряхиваться, более ничего не говоря, движения стали более резкими, взгляд задумчивым, хмурым, он посмотрел на своего Ангела, прикидывая как бы так за неделю приучить его чувствовать радость от покровительства.
- Ты можешь извиниться за выходку, – дал подсказку.
- Извини пожалуйста, я больше так не буду, точнее буду, но не на этой неделе, – это была одна из самых привлекательных и, одновременно, отталкивающих черт Алана, говорить правду в лицо, даже если это рискованная правда.
- Вот и умница, – Деян подошел к Алану и потрепал его по волосам, с любопытством наблюдая реакцию. Как ни странно, мальчик не стал взъедаться, а просто растерял свой взгляд где-то вдалеке.
- Пойдем в квартиру два, восемь… - Деян выдержал паузу.
- Шесть, – закончил Алан и радостно разулыбался.
Конечно, он был счастлив. Квартира 286 - это была одна из самых излюбленных кафешек. Там можно было не просто покушать вкусно, посидеть в обалденно-удобных креслах, но также порисовать, а еще там играла непринужденная музыка из классических произведений на пианино или легкий отдающий интимным тоном джаз.
Деян ухватил пальцем Алана за ворот и пошел в сторону кафе. Мальчик сначала думал выругаться, но потом вспомнил, что именно сейчас это будет не к месту, мягко отцепил себя от парня и спокойно пошел рядом, смакуя странное ощущение слишком неадекватной радости для такой, казалось бы, обычной ситуации.
****
Как обычно, официанты обслуживали просто замечательно. В особенности, радовало то, что их всего три: две очаровательных девушки, не пошлых на вид, без излишеств косметики, и один прекрасный парень, спортивного телосложения, с растянутой манерой говорить, плавными, но четкими движениями. Кафешка небольшая, всего два скромных зала, разделенных перегородкой, курящие и не курящие. Алан, конечно же, пошел в курящие, Деян не стал ему мешать, только по пути схватил меню:
- Сегодня я выбираю за тебя, - выпалил парень, занимая свое место, свободно расположившись на стуле, который больше похож на кресло.
К столику тут же подошла официантка, мило улыбнулась паре. Тут знали их маленький секрет, однако, находили это очень очаровательным фактором и постоянно отмечали столь необычный союз сердец как нечто романтическое шоу для двоих, совершенно лишенное каких-либо негативных оттенков чувств. Деяну нравилось, как это выглядело, это было огромным плюсом для него. Алан чаще просто не замечал неоднозначного внимания со стороны официантов, так как только стоило ему сесть за стол, он начинал рисовать. У кафе это была своеобразная фишка: листы бумаги вместо скатерти и стаканчик с всегда острыми карандашами и ластиками, - это и занимало мальчика моментально. Алан никогда не менял вкуса к заказу, но сегодня он вообще молчал, потому что Деян принял решение все оформить без участия блондина.
- О, снова рисуешь, – искреннее изумилась официантка. – Ты у нас, похоже, один такой на всех, можно сказать, ради тебя тут эту особенность и держим, взрослых не влечет творить в моменты обеда.
Деян улыбнулся весьма понимающе, зная, что Алан вообще потерял связь с реальностью.
- Ну, я думаю, он оценит это, когда нарисует что-то, я передам ему ваши слова. Будьте добры, два зеленых чая, без сахара, тирамису, и еще, наверное, две порции свинины в кисло-сладком соусе, - Деян отдал меню девушке, которая не спешила убегать.
- О, а что изменилось за пол недели? Целый год Алану брали всегда одно и тоже, а как же его любимое кофе с корицей?
- Ну, вы же видите, ему вообще, наверное, все равно, что приносят, просто это рефлекс, он поглощен работой.
Тем временем Алан уже выводил витиеватые формы несуществующего дракона с яростно разинутой пастью. Деян отметил это как признак скрытой агрессии, потом, во время еды, ему представилась возможность прочитать по рисунку настроение и состояние мальчика. Признать честно, Алан никогда бы не подумал, что этот вечно серьезный парень, по его мнению, волчара, способен на такие любопытные поиски истины о нем. Алан всегда был всем доволен, капризен только по личным заскокам, но чтобы за ним так внимательно следили, не замечал. Для себя Деян смог отметить странное впечатление о себе, он испытывал легкую тревогу, его действительно волновало, как живет Алан, и все ли в его голове хорошо, и это были мысли искренние, он, конечно, знал, что может натурально влюбиться, но опасался, что этим он испортит жизнь мальчику. С чего бы такая любовь к объекту своего эксперимента? Официантка тем временем уже все расставила на столике и не смела больше отвлекать пару. Алан закусил от усердия губу, он работал над деталями. Отвлек его пинок по ноге, весьма неприятный.
- Я просто подумал, что ты слишком увлекся, ничего не заметил? – Шут сцепил пальцы и оперся на них острым подбородком, пристально высверливая дыры в мальчике.
- Принесли чай вместо кофе… - начал говорить мальчик. Нахмурившись, словно совсем не понимал, что перед ним. – А… ну ты говорил, что сделаешь заказ за меня. И никакой реакции на пинок, только ногу убрал.
- Ну что ж, надеюсь, тебе понравится мой выбор и ты оценишь прелесть зеленого чая, – полуулыбка и тут же легкий поцелуй в пухлые губки. Немного поднажал на них, Алан решил внезапно играть скромника, а парень только это и ждал, захватив его руки цепко за запястья, не выпуская из поля зрения серые глаза и вскинутые вверх от удивления светлые брови. Чуть ближе придвинулся, заставляя Алана упереться спиной в спинку стула, как бы весьма безвыходное положение. Мальчик сначала шумно сглотнул, а потом вдруг поддался, закрыл глаза, защищаясь от чрезмерной напористой близости, открыл рот и принял не терпящий никаких возражений глубокий поцелуй. Алан рассчитывал на короткий момент, однако, понял, что ошибся. Через минуту такого долгого поцелуя у него стало перехватывать дыхание, запястья постепенно сжимали пальцы Шута, накатывало ощущение легкого головокружения. Все же, не выдержав, мальчик резко отвернулся, хватая ртом воздух, заливаясь краской смущения и плотно сжимая ноги.
- Что такое, мой хороший? – тепло прозвучал вопрос от брюнета, внимательно следящего за малейшей реакцией Ангела.
- Ты издеваешься, я же… - недоговорил, это стало для него своего рода постыдным словом – возбудился.
- Что я же? Договаривай, – прозвучало жестко и леденяще, Шут словно выстрелил последним словом, как на поражение, заставляя Алана опустить голову, прятаться за челку.
- Возбудился… - шепотом. Так, чтобы самому себя не слышать.
- А, ну это я знаю, приятного чая, сладкое тебя расслабит, - парень мягко придвинул к Алану пироженое. – Или ты можешь начать с мяса. М, кстати, у меня к тебе есть предложение.
Мальчик все еще краснел и втыкал свой взгляд теперь не в пол, а в рисунок, но все же слушал и так неуверенно ковырялся вилкой в тарелке.
- Какое?
- Я хочу, чтобы ты поработал, думаю, это будет полезно для будущего. Я знаю даже отличное место для работы, “Синий Джокер”, будешь официантом, тебе уже есть 14 лет и ты мой знакомый, могу помочь пристроиться.
Алан резко растерял всю свою смущенность и посмотрел на Шута как на человека-скалу, т.е так странно, с восхищением и некоторой долей остаточной затравленности.
- А, ну, даже не знаю.
- Мне Лерон рассказал, что вы были свидетелями некой неприятной сцены, хочу заранее успокоить, такого ты там никогда больше не увидишь, ну, во всяком случае, с тобой так общаться не будут, – Шут тихо усмехнулся, а в мыслях «кто знает, мой мальчик, может, все будет гораздо жестче и серьезнее». – Тебе нечего бояться, я там буду твоим главным. Я там работаю, так что от любой беды тебя отведу, буду следить, чтобы тебе платили и всегда буду помогать с графиком работы, так что станешь самостоятельным.
Алан слабо улыбнулся в ответ.
- И это твое желание, да?
- Да, – уверенно сказал парень, протягивая ложку с мясом Алану, ожидая, что мальчик возьмет её. Как ни странно, сейчас это был сложный маневр управления и закрепления положительного поведения мальчика.
- Ну, думаю, я соглашусь, там будешь ты, – Алан приоткрыл рот и смело стянул кусок жареного мяса под соусом.
- Вот и отлично, – Шут улыбнулся шире, искреннее ликуя где-то в глубине своей темной и очень коварной души.
вторник, 27 марта 2012
Странная тенденция. Как только я меняю образ жизни, или в моей жизни что-то меняется, я делаю новый дневник.
Недавно, где то месяца два назад я лишился друга. Ну так сказать я послал человека, за его плохое поведение. В итоге вроде бы даже простил, а отношения уже и не вернуть. Скорее всего я просто хочу чтобы кто-то видел мои новые мысли, чтобы в сердце каждого брошенного я остался таким, каким я был до.
Жизнь делиться в такие моменты всегда на два: До знакомства с человеком, и без него. Печально. Я продолжаю себе накручивать. Хотя конечно иногда ностальгирую, по тем временам когда ко мне приходил этот шумный человек, взрывал тишину, крушил печаль, выгонял все проблемы заполняя мой слух своим смехом. Да, он часто смеялся. Мне положено писать сейчас о нем плохо и говорить, что он стал последней каплей в отношениях человек- человек. Потому, что после него, я уже никому не верю. Слишком долго дружили - нашел оправдание, слава богу. В общем эти переживания накатывают как всегда неожиданно. Но как ни странно, я не тшу себя наивной мыслью, что можно все еще повернуть вспять. Увы равнодушие - точка не возврата.
Но ведь когда-то это было...
Недавно, где то месяца два назад я лишился друга. Ну так сказать я послал человека, за его плохое поведение. В итоге вроде бы даже простил, а отношения уже и не вернуть. Скорее всего я просто хочу чтобы кто-то видел мои новые мысли, чтобы в сердце каждого брошенного я остался таким, каким я был до.
Жизнь делиться в такие моменты всегда на два: До знакомства с человеком, и без него. Печально. Я продолжаю себе накручивать. Хотя конечно иногда ностальгирую, по тем временам когда ко мне приходил этот шумный человек, взрывал тишину, крушил печаль, выгонял все проблемы заполняя мой слух своим смехом. Да, он часто смеялся. Мне положено писать сейчас о нем плохо и говорить, что он стал последней каплей в отношениях человек- человек. Потому, что после него, я уже никому не верю. Слишком долго дружили - нашел оправдание, слава богу. В общем эти переживания накатывают как всегда неожиданно. Но как ни странно, я не тшу себя наивной мыслью, что можно все еще повернуть вспять. Увы равнодушие - точка не возврата.
Но ведь когда-то это было...
Лерон замер, перестав даже нервно содрогаться, а блондинчик резко схватил трубку и прижал к уху.
- Да, я… слу… шаю, – надо было видеть это милое лицо с огромными глазами и приоткрытым от волнения ртом. На этот раз рыжий приставал с подслушиванием.
- Позовите А л а н а, - медленно и как-то слишком по буквам обратился Деян.
Его голос парализовал, хотелось слушать его бесконечно, только слушать, не перебивая. В голове нарисовался образ, как Деян стоит у телефона, как слегка облокотился на тумбу, как смотрит перед собой в стену.
- Ну, это я, да, а кто вы? – мальчик косо глянул на друга, приложив палец к его губам в знак молчания.
- Деян. Вы же просили меня позвонить или память подводит? – вроде бы шутка, но почему-то парень не смеялся, не чувствовалось даже намека на улыбку.
- Ах, просите, вероятно, это кто-то пошутил, знаешь, бывает, – Алан перешел на “ты” так легко, что даже сам не заметил, он наблюдал, чтобы рыжий не вздумал смеяться в голос, потому что его уже заметно потряхивало.
- Что же, какие любопытные шутники, что узнали мой номер, потом дали твой, что же, им самое время работать в брачном агентстве.
- Ну, мои одноклассники никогда не отличались оригинальностью поступков и выкидонов, – Алан улыбнулся, он думал, что смог доказать свою, якобы, непричастность.
- Ну хорошо, хотя я считаю это весьма оригинальным способом знакомства, - на той стороне послышался легкий кашель.
- Слушай, а ты случайно не пересекался со мной в школе… - продолжил парень, видимо, ему очень хотелось понять, с кем он разговаривает.
- Не знаю, - выпалил Алан на одном дыхании. – Ладно, если что - можешь звонить, у тебя голос хороший.
Сбросив трубку, мальчик резко отвернулся, скрывая неадекватный блеск в глазах.
- Кого-то понесло, - рыжий накинулся на мальчика со спины, заваливая на пол. – Думаешь, он не догадается, кто звонил? Я тебя, если бы раз увидел, уже запомнил бы.
- Не имеет значения, – Алан поднялся и направился в ванную. – Расстели постель, бес.
- Окэй, - откликнулся друг.
В ванной мальчик долго смотрел на себя в зеркало, пытаясь понять себя. Он слабо верил, что просто так увязался за этим странным парнем. Однако, отступать он, видимо, не собирался. Почистив зубы, он отправился спать, Лерон уже был у себя, видимо. Зайдя в темную комнату, Алан упал на кровать, и, как могло показаться со стороны, просто отключился.
****
Пол недели он ходил в школу исключительно другими путями, каждый раз ему было страшно пересечься с Деяном. Он догадывался, что парень узнает его. Деян звонил мальчику каждый вечер. Для простоты общения Алан назвался по нику, и его новый друг тоже назвался, но очень странно так - Шут. Впрочем, их вечерние разговоры всегда очень радовали мальчика. Болтали они обо всем на свете. Лерон невольно ревновал Алана к Деяну, но ничего не говорил, у молодого мальчишки были поклонники, и даже в своем незначительном возрасте поклонников ему хватало. Как то раз Шут сделал предложение Алану, высказав желание увидеться. Мальчик смутился и решил, что пока еще рано, и нужно держать дистанцию. Может, он смог бы отсрочить встречу, если бы не одноклассники. Это случилось после урока физкультуры.
- Что у нас дальше? – спросил Лерон, одевая кроссовки и поднимаясь с места.
- Физика, – буркнул блондин. Не любил он этот предмет, а особенно преподавательницу.
- Ах, да, она просила учебники принести, зайди в библиотеку. Дари пойдет с тобой, да?
Дарен – девочка-пончик. Она имела очень внушительные размеры и отличалась очень агрессивным характером, поэтому с ней мало кто мог найти общий язык. Ангел не питал отвращения, только безразличие, но этого вполне хватало, чтобы не иметь Дари в качестве врага.
- Да, ладно, возьму с собой хрюшку, – Алан получил подзатыльник тяжелой рукой. Это как раз та самая особа зависла у него за спиной и все прекрасно расслышала.
- Думала, ты умнее, чем эти куски дебилов, я разочарована, жду у библиотеки, - девушка явно была огорчена. Только вот Алан просто пошутил, хотя его совесть ни капли не заела. Он быстро собрался и вышел вон.
По коридорам носились старшеклассники и одногодки. Все они были как заведенные на ключ. И так тяжело по коридорам ходить, а тут толкотня еще. Алан шел не спеша, стараясь никого не касаться. За спиной была неестественная движуха.
- Блондинчик, - кто-то крикнул, после чего Алан ощутил сильный толчок в спину, этот некто не слабо вложился в процесс, так что мальчик невольно прошагал вперед, от неожиданности прикрыв глаза. Его руки уперлись в кого-то, в итоге он потерял равновесие и практически упал.
- Ублюдок! – рявкнул Ангел, оборачиваясь. Тот, кто его толкнул, уже убежал. Это была подстава.
В плечи вцепились чьи-то очень сильные пальцы, как будто бы хищный сокол словил мышку на обед. Наконец, парень отцепил от себя Алана, ожидая, когда тот поднимет голову. Алан трепыхнулся в попытке высвободиться.
- Извините, это одноклассники-придурки, - но его не отпускали, а только сильнее держали, так что плечи свело.
- Да? – сверху, таким знакомым голосом, это было подобно грому средь бело дня. Алан все же осмелился открыть глаза и посмотреть, кто перед ним. Сказать, что он был в шоке - ничего не сказать. – Привет, Ангел, – ухмылка Шута заставила просто осесть в душе.
- Оо… да, п.. привет… - кое-как выдавил остолбеневший мальчик.
- Ну что же ты такой неаккуратный, – Шут, наконец, отпустил Алана, позволив тому отбежать до стены. – Ты чего шугаешься-то?
- Да так, - мальчик сорвался с места и убежал, он сам не понимал, почему избегает этих глаз цвета стали.
Деян не стал догонять нового знакомого, только проводил его весьма тяжелым взглядом. Неприятно, что вот так сначала наваливаются, потом убегают.
****
В конце дня Деян ждал Алана на улице. Мальчик даже не знал об этом, и стоило ему выйти за пределы школьного порога, как тут же был сцапан за руку.
- Да что у вас у всех за привычка-то! – крикнул, раздраженный таким отношением.
- Просто ты очень милый, - нашел, что ответить Шут, прижимая мальчика к перилам и не давая уйти.
Кто-то проходящий притормаживал, чтобы задержать в поле зрения такую картину. Со стороны парочка смотрелась неоднозначно, на друзей и вовсе не были похожи. Алан улавливал взгляд проходящих и понимал, скоро этот эпизод обрастет сплетнями, а он окажется жертвой педофила.
- Ты не пугайся, - выдохнул Деян, медленно отступая на пару шагов. – Это - чтобы ты не убегал, а то как-то не хорошо получается.
- Да ладно, я просто трус, - Алан, наконец, взял себя в руки, успокоился и уже спокойно смотрел на нового знакомого. – Прогуляемся?
- Отличное предложение, Ангел, – Деян не стал ждать, пока мальчик пойдет, и сам уже наметил маршрут в голове. Надо сказать, Шут был красив собой, высокий, стройный, черные волосы, аккуратно уложены, синий шарф, осенняя куртка из вельвета, черные брюки. Готический принц, из сказки про нечисть. Алан пошел за своим новым знакомым, не особо равняясь на его шаг, все время находясь где-то позади. Гуляли они дворами не долго, в итоге пришли к какому-то белому шиповнику. Деян вдруг остановился и, не разворачиваясь, произнес:
- Послушай, знаешь, мне друзья особо не нужны, вообще, я мало с кем общаюсь, дело в том, что… ты мне нравишься. Как насчет того, чтобы встречаться, у тебя есть ровно пять минут, чтобы решиться.
Алан встал как вкопанный, от услышанного у него неприятно екнуло в груди, тем не менее он все прекрасно понял, более того, осознал на каком-то уровне. У него никогда не было загонов на тему, того, какой быть ориентации, более того, Алан имел опыт только одного поцелуя с другом, парнем, но тогда ему это не казалось отвратительным или неправильным.
- Но мне всего двенадцать, а тебе уже… до фига, - мальчик стоял и смотрел в спину Деяна, находясь в смятении и неуверенности в том, что это реальность.
- Время-то идет, – Деян не ответил на возражение. Он не любил медлить. Это не было высокомерием, просто, зачем затягивать то, что может случиться либо через полгода, либо прямо сейчас. – Мне всего 18, я не такой уж и старый.
- Ну да, самое оно, чтобы попасть за решетку, - огрызнулся Алан. В его жизни никогда таких ситуаций не было. Либо он сейчас перестанет играть мальчика-пайчика, либо лишится шанса общаться с Деяном. - Ну и как мне выразить свое решение в таком случае?
- Если да - просто обойди меня и обними, если нет - то проваливай, или побью, - парень не шутил, не любил он играть в игры. Алан ему нравился и это была проблема мальчика, ведь побить он его хотел именно за то, что тот ему понравился, но отказался.
- Хорошо, - Алан еще постоял, а потом сделал несколько шагов к Деяну. Обошел его и обнял, сцепив руки на его поясе.
- Смелый мальчик, - Шут прикоснулся к шелковистым волосам, перебрав прядку в длинных пальцах. Он был рад, не просто рад, ликовал. Губы растянулись в победной улыбке. – Знаешь, есть одно условие, – он начал свою игру. Мог бы поиграть с любым другим ребенком, но этот пленил его своей наивностью, простотой и дикостью.
- Какое же оно? – как ни странно, Алан не отпускал парня, прислушиваясь к своим ощущениям. Вроде, все шло как бы нормально. Было необычно, но желания оттолкнуть или убежать не возникало.
- Ну, нам нужно определиться в том, кто под кем будет, – Шут рассмеялся, искренне, для него это была шутка. Он знал, о чем говорит, но мог бы бить об заклад, что Алан нарисовал в своей юной голове весьма порнушную картинку. – Я не о сексе.
- Ну, ты, - Алан ткнул пальцем Шута под ребро, и тоже засмеялся. – Ну, думаю, я, конечно, буду главным… сам-то понял, чего спросил? – мальчик поднял голову и посмотрел в лицо своему уже бойфренду, такому внезапному, но все же его.
- Ну, тогда, я буду главным, а ты будешь у нас в роли маленького слуги, – Деян прочертил указательным пальцем линию на щеке мальчика, отмечая, что кожа у него нежная, такая приятная, гладкая. Однако, Ангел не был сильно отзывчив на прикосновение, хотя смутился.
- Хорошо, - кивнул ягненок волку, подписав себе очень невеселое будущее, наполненное шизофреничными идеями партнера, дикими фантазиями, идеями фикс.
Но ведь Алан этого не знал, он верил в любовь и романтику. Деян не считал, что имеет право сразу ломать жизнь дикому Ангелу, но вполне считал за честь сначала начать процесс приручения, а потом уже подстройки под себя. Идея идеального партнера пришла в голову Деяна еще в 16 лет. Он в то время очень сильно увлекался изучением психики, для его возраста это была тяжелая ноша знаний, но он успешно справлялся. Однако, такая идея не могла просто так родиться, она требовала от её обладателя действий, практического эксперимента. Жертва? Живой человек. Почему именно своего пола? Просто он гей, и пол как таковой роли не играл. Его опыт несколько раз проваливался, потому, что партнеры сразу чувствовали угрозу личному миру и сбегали при первых попытках Деяна устроить там разруху, а потом отстроить в личности человека свои интересы, свои желания, свою картину мира. Заставить дышать человека своими легкими, как это утопично было для него. Более того, он имел все средства и возможности реализовывать свое необычное желание. Его новая находка отличалась тем, что был доверчив и мягок. Шут сразу понял, что мальчику не хватало перемен в жизни, и он был готов ему дать их. Обречь ребенка на судьбу личного «слуги» - это так жестко, но так интересно, возбуждение подкатывало от одной только мысли об этом. А какие картины мог рисовать Шут в своем сознании сейчас, стоя и тепло смотря в глаза нового экземпляра, - только самые жестокие. Он видел все и сразу, видел в больших серых глазах то, что хотел видеть в результате: преданность, любовь, страх и ненависть. Говорят, если поставить цель и часто её реализовывать в мыслях, наслаждаясь её достижением, то это быстро станет реальностью. Алан видел в Деяне защиту и тайну, но не мог проникнуться в его темные мысли, даже не ощущал угрозы.
Парень сорвал белый бутон шиповника и аккуратно закрепил в волосах мальчика, нежно приобняв за хрупкую талию.
- Запомни этот день, мой Ангел, - нагнувшись, шепнул обольститель, слегка прикусив за кончик уха.
- Такое не забывают, - улыбнулся Алан и скромно поцеловал Шута в щеку. Он не боялся своего палача, он думал - это спаситель. Так оно и бывает, еще не полюбил, а уже тотально ослеп, при этом становясь самым счастливым человеком на земле. Одно было хорошо - его не бросят в ближайшие три года, не смотря ни на что. Время было своего рода условием, Деян рассчитывал лет на пять растянуть игру, а если удастся, то продержать до 10, а дальше, как говорилось по опыту знакомых, никто не выдерживал.
- Оу, вижу, подружились, - это Лерон навестил парочку, весьма неожиданно застав в объятиях. Деян улыбнулся, отцепляя от себя Алана, и пожал руку рыжему.
- Ты? – мальчик удивленно уставился на Беса.
- А что? Думаешь, как я пробил по нему информацию? Вообще, если честно, мы давно знакомы, да, Шут?
Парень кивнул и притянул за талию мальчика к себе, словно подозревая, что Лерон имеет виды на его личный объект.
- Да, мы знаем твою маленькую тайну, прости, что не сказал тебе об этом, – Лерон виновато глянул на Ангела. – Просто я хотел, чтобы ты, ну, не знал, что Деян в курсе, думал, так тебе будет не страшно, а то ты такой стеснительный.
- Да нет, Лерон, я всегда любил, когда меня обманывают, – Алан выцарапался из объятий Деяна и пошел прочь, не оглядываясь и не ожидая, что кто-то за ним пойдет.
- Не хочешь догнать его, герой-любовник? – Лерон закурил, сев на поребрик и смотря, как удаляется его друг.
- Нет, - Шут отнял сигарету у мальчика и сделал глубокую затяжку. – Пусть идет, я говорил, что не стану его пленить, я хочу приручить, а так я только оттолкну его от себя, людей надо уметь чувствовать, Бес. Если бы ты не ляпнул, все было бы проще. И да, кстати, ты когда на работу выйдешь?
- Пфф, ты умеешь испортить настроение, я не хочу работать у вас, мне достаточно, что там работает мой отец.
- Ну, как сказать, работает, это мы на него работаем, - Шут рассмеялся. – А, вообще, папаша у тебя извращенец хренов, у него официантки бегают пятнадцатилетние, он западает на молодняк.
- Ну, это его дело, к тому же они бегают во время работы “Синего Джокера”, самой обычной кафешки.
- Думаю, может Алана пристроить, – задумчиво протянул Деян, посмотрев сверху вниз на рыжую голову.
- О точно, да, сразу в “Сидж”. Отправим первым рейсом, на самую жаркую ночь, давай в Хэллоуин. Думаю, самое оно, он отлично будет смотреться, привязанный к столу и изнасилованный мужиками в масках, а потом, может, на ритуал его пустим, папа любит давать волю гостям… - выпалил Лерон, резко поднимаясь. – Одурел?
- Я не говорил про “Сидж”, я о кафе, вообще-то, на вечернюю работу отправить, так будет ко мне поближе.
- Бля, зачем тебя назначили главным администратором? Неужели, других не было? – заныл рыжий, про себя проклиная эти ужасные узы.
- Ну, знаешь, против семьи не попрешь ведь, верно? Твоя мама очень меня любила, когда я был маленьким, а твой папочка решил, что очень подхожу для работы в клубе, потому что я отличаюсь молчаливостью и многими другими качествами.
- Ага, и задницей тоже не плох, – тут рыжий осекся, испуганно зыркнув на застывшего Шута.
Однако, не спасло Лерона ничего, кроме травы на клумбе, что смягчила резкий бросок.
- Не советую говорить про меня, как о товаре, за это я могу и руки поломать и язык укоротить, – парень занес ногу и с силой толкнул приподнявшегося Лерона, надавив затем на грудную клетку, вжимая того в землю.
- Извини, я просто дурной, ты же знаешь, – оправдался мальчик.
В кармане брюк завибрировал мобильный.
- Дай отвечу, - Лерон не рыпался, дождавшись пока его величество уберет ногу. Шут все-таки отпустил мелкого, сплюнув на асфальт, негодуя от такой наглости.
На экранчинке светилось имя - Алан.
Лерон ответил. Разговор был не долгим, мальчик был, видимо, очень расстроен, но почему-то извинился перед другом, сказав, что это было не правильно, так уходить, передал привет Деяну и сразу сбросил.
- Ну, можешь вальсировать, ты его сцапал, – сказал рыжий, довольно улыбнувшись.
- Да, я… слу… шаю, – надо было видеть это милое лицо с огромными глазами и приоткрытым от волнения ртом. На этот раз рыжий приставал с подслушиванием.
- Позовите А л а н а, - медленно и как-то слишком по буквам обратился Деян.
Его голос парализовал, хотелось слушать его бесконечно, только слушать, не перебивая. В голове нарисовался образ, как Деян стоит у телефона, как слегка облокотился на тумбу, как смотрит перед собой в стену.
- Ну, это я, да, а кто вы? – мальчик косо глянул на друга, приложив палец к его губам в знак молчания.
- Деян. Вы же просили меня позвонить или память подводит? – вроде бы шутка, но почему-то парень не смеялся, не чувствовалось даже намека на улыбку.
- Ах, просите, вероятно, это кто-то пошутил, знаешь, бывает, – Алан перешел на “ты” так легко, что даже сам не заметил, он наблюдал, чтобы рыжий не вздумал смеяться в голос, потому что его уже заметно потряхивало.
- Что же, какие любопытные шутники, что узнали мой номер, потом дали твой, что же, им самое время работать в брачном агентстве.
- Ну, мои одноклассники никогда не отличались оригинальностью поступков и выкидонов, – Алан улыбнулся, он думал, что смог доказать свою, якобы, непричастность.
- Ну хорошо, хотя я считаю это весьма оригинальным способом знакомства, - на той стороне послышался легкий кашель.
- Слушай, а ты случайно не пересекался со мной в школе… - продолжил парень, видимо, ему очень хотелось понять, с кем он разговаривает.
- Не знаю, - выпалил Алан на одном дыхании. – Ладно, если что - можешь звонить, у тебя голос хороший.
Сбросив трубку, мальчик резко отвернулся, скрывая неадекватный блеск в глазах.
- Кого-то понесло, - рыжий накинулся на мальчика со спины, заваливая на пол. – Думаешь, он не догадается, кто звонил? Я тебя, если бы раз увидел, уже запомнил бы.
- Не имеет значения, – Алан поднялся и направился в ванную. – Расстели постель, бес.
- Окэй, - откликнулся друг.
В ванной мальчик долго смотрел на себя в зеркало, пытаясь понять себя. Он слабо верил, что просто так увязался за этим странным парнем. Однако, отступать он, видимо, не собирался. Почистив зубы, он отправился спать, Лерон уже был у себя, видимо. Зайдя в темную комнату, Алан упал на кровать, и, как могло показаться со стороны, просто отключился.
****
Пол недели он ходил в школу исключительно другими путями, каждый раз ему было страшно пересечься с Деяном. Он догадывался, что парень узнает его. Деян звонил мальчику каждый вечер. Для простоты общения Алан назвался по нику, и его новый друг тоже назвался, но очень странно так - Шут. Впрочем, их вечерние разговоры всегда очень радовали мальчика. Болтали они обо всем на свете. Лерон невольно ревновал Алана к Деяну, но ничего не говорил, у молодого мальчишки были поклонники, и даже в своем незначительном возрасте поклонников ему хватало. Как то раз Шут сделал предложение Алану, высказав желание увидеться. Мальчик смутился и решил, что пока еще рано, и нужно держать дистанцию. Может, он смог бы отсрочить встречу, если бы не одноклассники. Это случилось после урока физкультуры.
- Что у нас дальше? – спросил Лерон, одевая кроссовки и поднимаясь с места.
- Физика, – буркнул блондин. Не любил он этот предмет, а особенно преподавательницу.
- Ах, да, она просила учебники принести, зайди в библиотеку. Дари пойдет с тобой, да?
Дарен – девочка-пончик. Она имела очень внушительные размеры и отличалась очень агрессивным характером, поэтому с ней мало кто мог найти общий язык. Ангел не питал отвращения, только безразличие, но этого вполне хватало, чтобы не иметь Дари в качестве врага.
- Да, ладно, возьму с собой хрюшку, – Алан получил подзатыльник тяжелой рукой. Это как раз та самая особа зависла у него за спиной и все прекрасно расслышала.
- Думала, ты умнее, чем эти куски дебилов, я разочарована, жду у библиотеки, - девушка явно была огорчена. Только вот Алан просто пошутил, хотя его совесть ни капли не заела. Он быстро собрался и вышел вон.
По коридорам носились старшеклассники и одногодки. Все они были как заведенные на ключ. И так тяжело по коридорам ходить, а тут толкотня еще. Алан шел не спеша, стараясь никого не касаться. За спиной была неестественная движуха.
- Блондинчик, - кто-то крикнул, после чего Алан ощутил сильный толчок в спину, этот некто не слабо вложился в процесс, так что мальчик невольно прошагал вперед, от неожиданности прикрыв глаза. Его руки уперлись в кого-то, в итоге он потерял равновесие и практически упал.
- Ублюдок! – рявкнул Ангел, оборачиваясь. Тот, кто его толкнул, уже убежал. Это была подстава.
В плечи вцепились чьи-то очень сильные пальцы, как будто бы хищный сокол словил мышку на обед. Наконец, парень отцепил от себя Алана, ожидая, когда тот поднимет голову. Алан трепыхнулся в попытке высвободиться.
- Извините, это одноклассники-придурки, - но его не отпускали, а только сильнее держали, так что плечи свело.
- Да? – сверху, таким знакомым голосом, это было подобно грому средь бело дня. Алан все же осмелился открыть глаза и посмотреть, кто перед ним. Сказать, что он был в шоке - ничего не сказать. – Привет, Ангел, – ухмылка Шута заставила просто осесть в душе.
- Оо… да, п.. привет… - кое-как выдавил остолбеневший мальчик.
- Ну что же ты такой неаккуратный, – Шут, наконец, отпустил Алана, позволив тому отбежать до стены. – Ты чего шугаешься-то?
- Да так, - мальчик сорвался с места и убежал, он сам не понимал, почему избегает этих глаз цвета стали.
Деян не стал догонять нового знакомого, только проводил его весьма тяжелым взглядом. Неприятно, что вот так сначала наваливаются, потом убегают.
****
В конце дня Деян ждал Алана на улице. Мальчик даже не знал об этом, и стоило ему выйти за пределы школьного порога, как тут же был сцапан за руку.
- Да что у вас у всех за привычка-то! – крикнул, раздраженный таким отношением.
- Просто ты очень милый, - нашел, что ответить Шут, прижимая мальчика к перилам и не давая уйти.
Кто-то проходящий притормаживал, чтобы задержать в поле зрения такую картину. Со стороны парочка смотрелась неоднозначно, на друзей и вовсе не были похожи. Алан улавливал взгляд проходящих и понимал, скоро этот эпизод обрастет сплетнями, а он окажется жертвой педофила.
- Ты не пугайся, - выдохнул Деян, медленно отступая на пару шагов. – Это - чтобы ты не убегал, а то как-то не хорошо получается.
- Да ладно, я просто трус, - Алан, наконец, взял себя в руки, успокоился и уже спокойно смотрел на нового знакомого. – Прогуляемся?
- Отличное предложение, Ангел, – Деян не стал ждать, пока мальчик пойдет, и сам уже наметил маршрут в голове. Надо сказать, Шут был красив собой, высокий, стройный, черные волосы, аккуратно уложены, синий шарф, осенняя куртка из вельвета, черные брюки. Готический принц, из сказки про нечисть. Алан пошел за своим новым знакомым, не особо равняясь на его шаг, все время находясь где-то позади. Гуляли они дворами не долго, в итоге пришли к какому-то белому шиповнику. Деян вдруг остановился и, не разворачиваясь, произнес:
- Послушай, знаешь, мне друзья особо не нужны, вообще, я мало с кем общаюсь, дело в том, что… ты мне нравишься. Как насчет того, чтобы встречаться, у тебя есть ровно пять минут, чтобы решиться.
Алан встал как вкопанный, от услышанного у него неприятно екнуло в груди, тем не менее он все прекрасно понял, более того, осознал на каком-то уровне. У него никогда не было загонов на тему, того, какой быть ориентации, более того, Алан имел опыт только одного поцелуя с другом, парнем, но тогда ему это не казалось отвратительным или неправильным.
- Но мне всего двенадцать, а тебе уже… до фига, - мальчик стоял и смотрел в спину Деяна, находясь в смятении и неуверенности в том, что это реальность.
- Время-то идет, – Деян не ответил на возражение. Он не любил медлить. Это не было высокомерием, просто, зачем затягивать то, что может случиться либо через полгода, либо прямо сейчас. – Мне всего 18, я не такой уж и старый.
- Ну да, самое оно, чтобы попасть за решетку, - огрызнулся Алан. В его жизни никогда таких ситуаций не было. Либо он сейчас перестанет играть мальчика-пайчика, либо лишится шанса общаться с Деяном. - Ну и как мне выразить свое решение в таком случае?
- Если да - просто обойди меня и обними, если нет - то проваливай, или побью, - парень не шутил, не любил он играть в игры. Алан ему нравился и это была проблема мальчика, ведь побить он его хотел именно за то, что тот ему понравился, но отказался.
- Хорошо, - Алан еще постоял, а потом сделал несколько шагов к Деяну. Обошел его и обнял, сцепив руки на его поясе.
- Смелый мальчик, - Шут прикоснулся к шелковистым волосам, перебрав прядку в длинных пальцах. Он был рад, не просто рад, ликовал. Губы растянулись в победной улыбке. – Знаешь, есть одно условие, – он начал свою игру. Мог бы поиграть с любым другим ребенком, но этот пленил его своей наивностью, простотой и дикостью.
- Какое же оно? – как ни странно, Алан не отпускал парня, прислушиваясь к своим ощущениям. Вроде, все шло как бы нормально. Было необычно, но желания оттолкнуть или убежать не возникало.
- Ну, нам нужно определиться в том, кто под кем будет, – Шут рассмеялся, искренне, для него это была шутка. Он знал, о чем говорит, но мог бы бить об заклад, что Алан нарисовал в своей юной голове весьма порнушную картинку. – Я не о сексе.
- Ну, ты, - Алан ткнул пальцем Шута под ребро, и тоже засмеялся. – Ну, думаю, я, конечно, буду главным… сам-то понял, чего спросил? – мальчик поднял голову и посмотрел в лицо своему уже бойфренду, такому внезапному, но все же его.
- Ну, тогда, я буду главным, а ты будешь у нас в роли маленького слуги, – Деян прочертил указательным пальцем линию на щеке мальчика, отмечая, что кожа у него нежная, такая приятная, гладкая. Однако, Ангел не был сильно отзывчив на прикосновение, хотя смутился.
- Хорошо, - кивнул ягненок волку, подписав себе очень невеселое будущее, наполненное шизофреничными идеями партнера, дикими фантазиями, идеями фикс.
Но ведь Алан этого не знал, он верил в любовь и романтику. Деян не считал, что имеет право сразу ломать жизнь дикому Ангелу, но вполне считал за честь сначала начать процесс приручения, а потом уже подстройки под себя. Идея идеального партнера пришла в голову Деяна еще в 16 лет. Он в то время очень сильно увлекался изучением психики, для его возраста это была тяжелая ноша знаний, но он успешно справлялся. Однако, такая идея не могла просто так родиться, она требовала от её обладателя действий, практического эксперимента. Жертва? Живой человек. Почему именно своего пола? Просто он гей, и пол как таковой роли не играл. Его опыт несколько раз проваливался, потому, что партнеры сразу чувствовали угрозу личному миру и сбегали при первых попытках Деяна устроить там разруху, а потом отстроить в личности человека свои интересы, свои желания, свою картину мира. Заставить дышать человека своими легкими, как это утопично было для него. Более того, он имел все средства и возможности реализовывать свое необычное желание. Его новая находка отличалась тем, что был доверчив и мягок. Шут сразу понял, что мальчику не хватало перемен в жизни, и он был готов ему дать их. Обречь ребенка на судьбу личного «слуги» - это так жестко, но так интересно, возбуждение подкатывало от одной только мысли об этом. А какие картины мог рисовать Шут в своем сознании сейчас, стоя и тепло смотря в глаза нового экземпляра, - только самые жестокие. Он видел все и сразу, видел в больших серых глазах то, что хотел видеть в результате: преданность, любовь, страх и ненависть. Говорят, если поставить цель и часто её реализовывать в мыслях, наслаждаясь её достижением, то это быстро станет реальностью. Алан видел в Деяне защиту и тайну, но не мог проникнуться в его темные мысли, даже не ощущал угрозы.
Парень сорвал белый бутон шиповника и аккуратно закрепил в волосах мальчика, нежно приобняв за хрупкую талию.
- Запомни этот день, мой Ангел, - нагнувшись, шепнул обольститель, слегка прикусив за кончик уха.
- Такое не забывают, - улыбнулся Алан и скромно поцеловал Шута в щеку. Он не боялся своего палача, он думал - это спаситель. Так оно и бывает, еще не полюбил, а уже тотально ослеп, при этом становясь самым счастливым человеком на земле. Одно было хорошо - его не бросят в ближайшие три года, не смотря ни на что. Время было своего рода условием, Деян рассчитывал лет на пять растянуть игру, а если удастся, то продержать до 10, а дальше, как говорилось по опыту знакомых, никто не выдерживал.
- Оу, вижу, подружились, - это Лерон навестил парочку, весьма неожиданно застав в объятиях. Деян улыбнулся, отцепляя от себя Алана, и пожал руку рыжему.
- Ты? – мальчик удивленно уставился на Беса.
- А что? Думаешь, как я пробил по нему информацию? Вообще, если честно, мы давно знакомы, да, Шут?
Парень кивнул и притянул за талию мальчика к себе, словно подозревая, что Лерон имеет виды на его личный объект.
- Да, мы знаем твою маленькую тайну, прости, что не сказал тебе об этом, – Лерон виновато глянул на Ангела. – Просто я хотел, чтобы ты, ну, не знал, что Деян в курсе, думал, так тебе будет не страшно, а то ты такой стеснительный.
- Да нет, Лерон, я всегда любил, когда меня обманывают, – Алан выцарапался из объятий Деяна и пошел прочь, не оглядываясь и не ожидая, что кто-то за ним пойдет.
- Не хочешь догнать его, герой-любовник? – Лерон закурил, сев на поребрик и смотря, как удаляется его друг.
- Нет, - Шут отнял сигарету у мальчика и сделал глубокую затяжку. – Пусть идет, я говорил, что не стану его пленить, я хочу приручить, а так я только оттолкну его от себя, людей надо уметь чувствовать, Бес. Если бы ты не ляпнул, все было бы проще. И да, кстати, ты когда на работу выйдешь?
- Пфф, ты умеешь испортить настроение, я не хочу работать у вас, мне достаточно, что там работает мой отец.
- Ну, как сказать, работает, это мы на него работаем, - Шут рассмеялся. – А, вообще, папаша у тебя извращенец хренов, у него официантки бегают пятнадцатилетние, он западает на молодняк.
- Ну, это его дело, к тому же они бегают во время работы “Синего Джокера”, самой обычной кафешки.
- Думаю, может Алана пристроить, – задумчиво протянул Деян, посмотрев сверху вниз на рыжую голову.
- О точно, да, сразу в “Сидж”. Отправим первым рейсом, на самую жаркую ночь, давай в Хэллоуин. Думаю, самое оно, он отлично будет смотреться, привязанный к столу и изнасилованный мужиками в масках, а потом, может, на ритуал его пустим, папа любит давать волю гостям… - выпалил Лерон, резко поднимаясь. – Одурел?
- Я не говорил про “Сидж”, я о кафе, вообще-то, на вечернюю работу отправить, так будет ко мне поближе.
- Бля, зачем тебя назначили главным администратором? Неужели, других не было? – заныл рыжий, про себя проклиная эти ужасные узы.
- Ну, знаешь, против семьи не попрешь ведь, верно? Твоя мама очень меня любила, когда я был маленьким, а твой папочка решил, что очень подхожу для работы в клубе, потому что я отличаюсь молчаливостью и многими другими качествами.
- Ага, и задницей тоже не плох, – тут рыжий осекся, испуганно зыркнув на застывшего Шута.
Однако, не спасло Лерона ничего, кроме травы на клумбе, что смягчила резкий бросок.
- Не советую говорить про меня, как о товаре, за это я могу и руки поломать и язык укоротить, – парень занес ногу и с силой толкнул приподнявшегося Лерона, надавив затем на грудную клетку, вжимая того в землю.
- Извини, я просто дурной, ты же знаешь, – оправдался мальчик.
В кармане брюк завибрировал мобильный.
- Дай отвечу, - Лерон не рыпался, дождавшись пока его величество уберет ногу. Шут все-таки отпустил мелкого, сплюнув на асфальт, негодуя от такой наглости.
На экранчинке светилось имя - Алан.
Лерон ответил. Разговор был не долгим, мальчик был, видимо, очень расстроен, но почему-то извинился перед другом, сказав, что это было не правильно, так уходить, передал привет Деяну и сразу сбросил.
- Ну, можешь вальсировать, ты его сцапал, – сказал рыжий, довольно улыбнувшись.
суббота, 24 марта 2012
12:37
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
пятница, 23 марта 2012
Квартира сама по себе оказалась не большой, зато она своя, а не съемная. Ремонт был сделан только образно, так что жить пока придется в весьма скромных условиях. Алан выбрал себе большую комнату с поломанной дверью, если что, он установит её сам. Самым страшным местом в квартире оказалась ванная, как ни странно. Только ужастики снимать на фоне потрескавшейся плитки с множественными рыжими подтеками, а в темноте они вообще казались кровью. Кошмар, да и только. Впрочем, жить можно даже так. Гранджевая обстановка никого не смущала. Весь день был занят суетой. Мама Алана бегала туда-сюда, расставляла вещи, кропотливо готовила что-то на кухне, при этом без умолку болтала по телефону с подругой, делясь впечатлениями о переезде. Вот она - новая жизнь, про старую, кажется, забыли с выдохом. Дел не было только у Алана. Он лениво вплыл в кухню, цепляя по пути свежий кусок помидорки. Мать решила сделать ужин, для себя и подруги, ну еще, конечно же, для мальчиков, если они не убегут. Лерон вообще за все время сделал на кухню такое количество ходок, что, скорее всего, уже наелся, таская по мелочи из тарелок.
- Ну-ка руки, Алан! – шутливо прикрикнула мать, видимо, надоело уже, что из блюд убывает. – Вижу, нечем заняться, да?
Мальчики переглянулись - в их головах пронеслась одна и так же мысль - и они со смехом покинули кухню.
- Мы гулять, – крикнул сын, закрывая дверь.
Вот такая она - свобода. Кажется, только теперь Алан стал ощущать запахи улицы, видеть, как смотрится мир за стенами, стал прислушиваться, как шумят машины, голоса людей, замечать солнце и, главное, радоваться. Казалось, даже воздух стал чище.
- Ну что встал как вкопанный, пошли давай, – подогнал однокашник, видимо, ему надоело уже смотреть, как Алан залипает, даже не отпустив домофонную дверь. Они пошли без видимой цели, просто ходили по улицам. Алан весело вещал, как он в очередной раз размазал какого-то идиота из старшего класса, Лерон слушал его и все время за ним наблюдал. У мальчиков с хорошим настроением вдруг зародилась мысль, куда бы так пойти, чтобы не бродить?
- Лерон, - Алан так скромно его позвал. – А давай пойдем так, чтобы куда-то, я ведь совсем не гулял раньше.
- М… - обернулся рыжий бес. – Давай, – улыбка у него вышла очень такая серьезно-опасная. Вообще, этот мальчик был очень странным, у него легко менялось настроение, он частенько прибегал к очень странным методам уговора, вешался на шею и так не двузначно-эротичным тоном выдавал просьбу, что отказаться было сложно. Также, он любил загонять всех в краску, особенно девочек. Но его любили, любили его все, и не важно, какого пола влюбчивая особа. В постель Лерон никого не таскал, хотя, казалось бы, рановато еще, но Алан думал иначе, уж больно развязный его друг по поведению.
- Ну пошли, кое-что покажу, – Лерон потянул Алана за руку в сторону автобусной остановки.
- Мы поедем?
- Именно.
Алан не стал сопротивляться и послушненько следовал до пункта назначения, с каждым разом становясь все более неуверенным в правильности направления, по мере удаления от дома.
- А куда мы едем? – спросил Ангел.
- Куда бог послал меня однажды, – рассмеялся рыжий и резко выскочил на очередной остановке.
Иногда угнаться за его причудами не было физической возможности, Алан пару раз уезжал, куда-нибудь, потому, что Лерон тупо выскакивал без предупреждения. Шли они долго. Уже вечерело. Вышли то не в рань. По городу мягко начинали стелиться длинные тени домов, которых весьма некстати становилось все меньше.
- Лерон, – Алан отдернул руку, он был взволнован.
- Почти пришли, нам только повернуть, – улыбка у рыжего вышла жуткой, предвещающей что-то такое необычное.
Постепенно на улице стали включаться фонари, солнце уже зашло к горизонту, оставляя от своего присутствия только розово-синюю предзакатную черту. И вот они повернули. Слуха коснулись отклики шума, кажется, это была музыка. Алану стало интересно даже, он стал присматриваться.
- Не пялься так, это черный вход. Клуб называется “Синий Джокер, Джокер или Сидж”.
- А в чем разница? – Алан озадачился таким многообразием.
- Ну как тебе сказать, Ангел, смотря, куда ты хочешь попасть, – Лерон резко замолчал и, шикнув, утянул за шкирку Алана за угол некоего старого дома. Алан от любопытства высунул голову. Из стены, точнее из стилизованной под стену двери, вышло двое мужчин. В черной одежде, выглядели очень внушительно, крепко сбитые, суровые и опасные на вид.
- Охрана клуба, – подсказал рыжий. – Курить вышли, или …
За ними вышел еще один, он тащил кого-то за шкирку. Судя по голосу, жертвой таскотни был молодой парень, он откровенно крыл матами. Его небрежно приложили на асфальт, но он не выглядел испуганным.
Мужчины не стали обступать, они пристроились вдоль стены. Парень не поднимался, а сел на пятую точку, запрокинув голову.
- Ну и как ты будешь это объяснять? – мужчина, что стоял ближе к двери, присел, доставая сигареты и закуривая.
- Ну я то что, скажи, что адресом ошиблись, я не собираюсь нянькаться с каждым таким долбоебом.
- Ты зачем ему зубы скрошил, дебила кусок? – очень так по-отечески звучал вопрос, прямо как сыну родному.
- Я в Сиджи работать хочу, в Сидже лучше… Блять, сука мелкая, да я знаю, чего он хотел! – парень, видно, взбесился, пока передразнивал кого-то, весьма коряво, но Алан улыбнулся, услышав это.
- И чего же хотел? – спросил уже тот, что поменьше ростом всех, предлагая, видимо, сигарету сидящему на асфальте.
- Да посечь до сплошной тикалки он хотел бывшего любовника, а он, между прочим, приносит не слабый доход! Мне не хочется иметь потом дело с Виктором, – фыркнул парень.
- Ну ты даешь, а к Ферзю сходить не судьба была?
У Алана сразу в воображении нарисовался конь, мальчик прыснул со смеху. Лерон успел заткнуть засмеявшегося, утаскивая от угла в очень быстром темпе под лестницу.
- Сходи, проверь, – кто-то бросил со стороны черного входа.
- Алан умоляю, не дыши! – Лерон затолкал Ангела в самую глубоко залегшую тень, наскоро достал сигареты, встал у стены, и, расстегнув первые пуговицы рубашки, затянулся. Он боялся, это было видно по его ногам. Алан сидел тихо, похоже, действительно не дышал, ему-то как было страшно.
Звук тяжелых шагов стал неумолимо ближе, а потом резко затих.
- Ну-ка отзовись, кто там ныкается, или первое, что ты получишь - свинец меж бровей.
Лерон улыбнулся, это было дико пошло. Алану стало совсем неспокойно и холодно. Он задержал дыхание. Внезапно его друг отклеился от стены и громко так пролаял раза три точно, и так натурально, что если бы его не было видно, можно было подумать, что реально собака.
- Оу, кого я слышу, неужто решил припереть свою задницу в это чудесное местечко навестить нас.
Шаги возобновились, только теперь он, видимо, бежал. Еще пара мгновений - и Лерон оказался сбит с ног, оказавшись под тяжелой тушей вышибалы.
- Твою мать, Азар! – выругался Лерон, пытаясь выбраться из-под тела.
- Нет, гавкай, мне так больше нравится.
- Вик тебе погавкает! – огрызнулся рыжий и силой ткнул кулаком в грудь мужчины.
- Ну, так не интересно. Папаша то знает, что ты тут? И почему с черного хода?
Лицо Лерона резко изменилось, в глазах прочиталась неуверенность за то, что он может контролировать происходящее.
- Заткнись, не твое дело, Аз.
- На счастье мальчика–зайчика, мы забираем его, ты ничего не видел, не знаешь, проблем у нас нету, – это были двое других, они, видимо, озадачились, что их друг так долго проверяет.
- Да я вообще на развалины притащился, нравится мне тут, – нашел оправдание мальчик–зайчик.
Амбалы поржали над идеей, видимо, поверив на слово, и спокойно удалились обратно. Лерон проследил, и, когда они зашли в клуб, просто сполз по стене.
- Ни о чем не спрашивай, потом спросишь, – у рыжего был не шок, просто ему очень не хотелось показывать своего друга. Ну мало ли, чем бы закончилось такое внезапное знакомство.
Алан вылез из укрытия.
- Он про свинец пошутил, да?
- Ты их видел? Вот и подумай над ответом пока домой едем.
Честно говоря, Лерон был расстроен, что все вот так обернулось. Оставалось надеяться, что никто, кроме той тройки, не знает о том, что он зависал на черном дворе. Хотя в этом месте можно было стать свидетелем таких сцен, которые можно увидеть только в боевике.
- А почему мы пошли с черного входа? Ты бы и так мог показать мне, – шепнул Алан, когда они ехали в автобусе.
Лерон уже почти засыпал, задрав голову вверх и сомкнув глаза, но вопрос услышал.
- А тебе обязательно быть жертвой обстоятельств? Так привык? – повернув голову, впился взглядом.
Алан ничего не ответил, но переспрашивать тоже не решился, одно он понял точно - тайн там много. Полчаса пути Ангел все думал об этом месте, оно притягивало своей тайной. Но еще слишком страшно, так, что он потом, когда станет смелее, он обязательно попросит Лерона сводить его туда.
***
По приезду домой рыжий бес решил остаться с ночевкой, конечно же, он выбрал себе отдельную комнату, но сейчас еще не поздно и он мог бы поболтать с Аланом.
- Кстати, - опомнился рыжий. - Помнишь, ты просил пробить номер телефона некого Деяна и адрес?
- Да, помню. – блондин оживился.
- Запиши, пока я не забыл, номер 334933, адрес позже, наизусть не помню, – Лерон лениво потянулся.
Алан вытянул из-под матраса тетрадку, оформленную по всем канонам личного тайного дневника. Раньше это была самая обычная тетрадь, а теперь - обложка стала черной, с каким-то символом из карт таро, судя по аркану – “Шут”, все страницы оказались также выкрашены в черный, все надписи велись белыми гелевыми чернилами. Поля тетради обрамляли красивые серебряные сплетения.
- Это что? Ритуал мутить надумал? Не знал, что ты у нас оккультист, – присвистнул Лерон.
- Нет, просто это особенная тетрадка. Видишь? – Ангел показал последнюю страницу, на ней не было узоров, только серебристые линии разлиновки, пометки: адрес, телефон, и имя Деян.
- Мда, – только и смог сказать мальчик, улыбаясь какой-то своей мысли. – Ну пиши уже, или опять в завис ушел?
Алан аккуратно прописал номер, пририсовал точку, потом еще одну. Это он так думал над тем, что с этим делать. Самому звонить как-то стремно. Нужно придумать извилистый путь. Он внезапно схватил стационарный телефон, шмякнув его об пол. Этот Деян стал плотом и смыслом для Алана. То ли потому, что это был совет самого близкого друга, то ли потому, что он просто привлекал своей таинственностью. Алан не знал, что заставило его так вцепиться в этого неизвестного персонажа жизни, но был уверен в том, что он добьется общения.
- Позвони ему, скажи, чтобы он позвонил по моему номеру, имя мое заодно назови.
- Э? – Лерон не понял прикола и удивленно уставился на друга, явно проверяя уровень остатка адекватности. – Это, тебе вредно волноваться…
- Сделай как я прошу, я потом скажу зачем, – Алан выжидательно и одновременно по-щенячьи уставился на рыжего. – Прошу.
- Да хрен с тобой, странный ты поц, - пожал плечами одноклассник, и, сняв трубку, быстро набрал номер.
Алана затрясло, он сел в самую зарытую позу во всем мире и взирал из угла своего волнения на происходящее, обратив весь свой слух туда, к Лерону.
- Алло, – мальчик оказался не прошибаем и говорил очень спокойно. – Это Деян?
- Тебя тут псих один просил ему позвонить… - сначала улыбка, потом смех.
Алан подполз и, буквально, прилип к телефонной трубке, получив тычок под ребра со стороны рыжего.
- Кто говорит? – в трубке раздался очень до боли знакомый голос, такой глубокий, полный таинственности, обещающий самые невероятные моменты в жизни. Может, он станет для него старшим другом, и Алан сможет стать своим для многих. А вдруг это очень влиятельный человек и у Алана будет работа хорошая. А может этот парень… Так, стоп. Алан тряхнул головой, избавляясь от наваждения, а трубка уже опустилась на свое место, жалобно пискнув.
- Ждем, – хихикнул Лерон.
- А? Я что-то пропустил, что-то не так подумал? – спросил мальчик.
- Ах, ты успел еще и подумать, то я и думаю, чтобы так завалился на меня, – рыжий откровенно рассмеялся. Его смех прервал внезапно мелодично звонящий телефон.
- Ну-ка руки, Алан! – шутливо прикрикнула мать, видимо, надоело уже, что из блюд убывает. – Вижу, нечем заняться, да?
Мальчики переглянулись - в их головах пронеслась одна и так же мысль - и они со смехом покинули кухню.
- Мы гулять, – крикнул сын, закрывая дверь.
Вот такая она - свобода. Кажется, только теперь Алан стал ощущать запахи улицы, видеть, как смотрится мир за стенами, стал прислушиваться, как шумят машины, голоса людей, замечать солнце и, главное, радоваться. Казалось, даже воздух стал чище.
- Ну что встал как вкопанный, пошли давай, – подогнал однокашник, видимо, ему надоело уже смотреть, как Алан залипает, даже не отпустив домофонную дверь. Они пошли без видимой цели, просто ходили по улицам. Алан весело вещал, как он в очередной раз размазал какого-то идиота из старшего класса, Лерон слушал его и все время за ним наблюдал. У мальчиков с хорошим настроением вдруг зародилась мысль, куда бы так пойти, чтобы не бродить?
- Лерон, - Алан так скромно его позвал. – А давай пойдем так, чтобы куда-то, я ведь совсем не гулял раньше.
- М… - обернулся рыжий бес. – Давай, – улыбка у него вышла очень такая серьезно-опасная. Вообще, этот мальчик был очень странным, у него легко менялось настроение, он частенько прибегал к очень странным методам уговора, вешался на шею и так не двузначно-эротичным тоном выдавал просьбу, что отказаться было сложно. Также, он любил загонять всех в краску, особенно девочек. Но его любили, любили его все, и не важно, какого пола влюбчивая особа. В постель Лерон никого не таскал, хотя, казалось бы, рановато еще, но Алан думал иначе, уж больно развязный его друг по поведению.
- Ну пошли, кое-что покажу, – Лерон потянул Алана за руку в сторону автобусной остановки.
- Мы поедем?
- Именно.
Алан не стал сопротивляться и послушненько следовал до пункта назначения, с каждым разом становясь все более неуверенным в правильности направления, по мере удаления от дома.
- А куда мы едем? – спросил Ангел.
- Куда бог послал меня однажды, – рассмеялся рыжий и резко выскочил на очередной остановке.
Иногда угнаться за его причудами не было физической возможности, Алан пару раз уезжал, куда-нибудь, потому, что Лерон тупо выскакивал без предупреждения. Шли они долго. Уже вечерело. Вышли то не в рань. По городу мягко начинали стелиться длинные тени домов, которых весьма некстати становилось все меньше.
- Лерон, – Алан отдернул руку, он был взволнован.
- Почти пришли, нам только повернуть, – улыбка у рыжего вышла жуткой, предвещающей что-то такое необычное.
Постепенно на улице стали включаться фонари, солнце уже зашло к горизонту, оставляя от своего присутствия только розово-синюю предзакатную черту. И вот они повернули. Слуха коснулись отклики шума, кажется, это была музыка. Алану стало интересно даже, он стал присматриваться.
- Не пялься так, это черный вход. Клуб называется “Синий Джокер, Джокер или Сидж”.
- А в чем разница? – Алан озадачился таким многообразием.
- Ну как тебе сказать, Ангел, смотря, куда ты хочешь попасть, – Лерон резко замолчал и, шикнув, утянул за шкирку Алана за угол некоего старого дома. Алан от любопытства высунул голову. Из стены, точнее из стилизованной под стену двери, вышло двое мужчин. В черной одежде, выглядели очень внушительно, крепко сбитые, суровые и опасные на вид.
- Охрана клуба, – подсказал рыжий. – Курить вышли, или …
За ними вышел еще один, он тащил кого-то за шкирку. Судя по голосу, жертвой таскотни был молодой парень, он откровенно крыл матами. Его небрежно приложили на асфальт, но он не выглядел испуганным.
Мужчины не стали обступать, они пристроились вдоль стены. Парень не поднимался, а сел на пятую точку, запрокинув голову.
- Ну и как ты будешь это объяснять? – мужчина, что стоял ближе к двери, присел, доставая сигареты и закуривая.
- Ну я то что, скажи, что адресом ошиблись, я не собираюсь нянькаться с каждым таким долбоебом.
- Ты зачем ему зубы скрошил, дебила кусок? – очень так по-отечески звучал вопрос, прямо как сыну родному.
- Я в Сиджи работать хочу, в Сидже лучше… Блять, сука мелкая, да я знаю, чего он хотел! – парень, видно, взбесился, пока передразнивал кого-то, весьма коряво, но Алан улыбнулся, услышав это.
- И чего же хотел? – спросил уже тот, что поменьше ростом всех, предлагая, видимо, сигарету сидящему на асфальте.
- Да посечь до сплошной тикалки он хотел бывшего любовника, а он, между прочим, приносит не слабый доход! Мне не хочется иметь потом дело с Виктором, – фыркнул парень.
- Ну ты даешь, а к Ферзю сходить не судьба была?
У Алана сразу в воображении нарисовался конь, мальчик прыснул со смеху. Лерон успел заткнуть засмеявшегося, утаскивая от угла в очень быстром темпе под лестницу.
- Сходи, проверь, – кто-то бросил со стороны черного входа.
- Алан умоляю, не дыши! – Лерон затолкал Ангела в самую глубоко залегшую тень, наскоро достал сигареты, встал у стены, и, расстегнув первые пуговицы рубашки, затянулся. Он боялся, это было видно по его ногам. Алан сидел тихо, похоже, действительно не дышал, ему-то как было страшно.
Звук тяжелых шагов стал неумолимо ближе, а потом резко затих.
- Ну-ка отзовись, кто там ныкается, или первое, что ты получишь - свинец меж бровей.
Лерон улыбнулся, это было дико пошло. Алану стало совсем неспокойно и холодно. Он задержал дыхание. Внезапно его друг отклеился от стены и громко так пролаял раза три точно, и так натурально, что если бы его не было видно, можно было подумать, что реально собака.
- Оу, кого я слышу, неужто решил припереть свою задницу в это чудесное местечко навестить нас.
Шаги возобновились, только теперь он, видимо, бежал. Еще пара мгновений - и Лерон оказался сбит с ног, оказавшись под тяжелой тушей вышибалы.
- Твою мать, Азар! – выругался Лерон, пытаясь выбраться из-под тела.
- Нет, гавкай, мне так больше нравится.
- Вик тебе погавкает! – огрызнулся рыжий и силой ткнул кулаком в грудь мужчины.
- Ну, так не интересно. Папаша то знает, что ты тут? И почему с черного хода?
Лицо Лерона резко изменилось, в глазах прочиталась неуверенность за то, что он может контролировать происходящее.
- Заткнись, не твое дело, Аз.
- На счастье мальчика–зайчика, мы забираем его, ты ничего не видел, не знаешь, проблем у нас нету, – это были двое других, они, видимо, озадачились, что их друг так долго проверяет.
- Да я вообще на развалины притащился, нравится мне тут, – нашел оправдание мальчик–зайчик.
Амбалы поржали над идеей, видимо, поверив на слово, и спокойно удалились обратно. Лерон проследил, и, когда они зашли в клуб, просто сполз по стене.
- Ни о чем не спрашивай, потом спросишь, – у рыжего был не шок, просто ему очень не хотелось показывать своего друга. Ну мало ли, чем бы закончилось такое внезапное знакомство.
Алан вылез из укрытия.
- Он про свинец пошутил, да?
- Ты их видел? Вот и подумай над ответом пока домой едем.
Честно говоря, Лерон был расстроен, что все вот так обернулось. Оставалось надеяться, что никто, кроме той тройки, не знает о том, что он зависал на черном дворе. Хотя в этом месте можно было стать свидетелем таких сцен, которые можно увидеть только в боевике.
- А почему мы пошли с черного входа? Ты бы и так мог показать мне, – шепнул Алан, когда они ехали в автобусе.
Лерон уже почти засыпал, задрав голову вверх и сомкнув глаза, но вопрос услышал.
- А тебе обязательно быть жертвой обстоятельств? Так привык? – повернув голову, впился взглядом.
Алан ничего не ответил, но переспрашивать тоже не решился, одно он понял точно - тайн там много. Полчаса пути Ангел все думал об этом месте, оно притягивало своей тайной. Но еще слишком страшно, так, что он потом, когда станет смелее, он обязательно попросит Лерона сводить его туда.
***
По приезду домой рыжий бес решил остаться с ночевкой, конечно же, он выбрал себе отдельную комнату, но сейчас еще не поздно и он мог бы поболтать с Аланом.
- Кстати, - опомнился рыжий. - Помнишь, ты просил пробить номер телефона некого Деяна и адрес?
- Да, помню. – блондин оживился.
- Запиши, пока я не забыл, номер 334933, адрес позже, наизусть не помню, – Лерон лениво потянулся.
Алан вытянул из-под матраса тетрадку, оформленную по всем канонам личного тайного дневника. Раньше это была самая обычная тетрадь, а теперь - обложка стала черной, с каким-то символом из карт таро, судя по аркану – “Шут”, все страницы оказались также выкрашены в черный, все надписи велись белыми гелевыми чернилами. Поля тетради обрамляли красивые серебряные сплетения.
- Это что? Ритуал мутить надумал? Не знал, что ты у нас оккультист, – присвистнул Лерон.
- Нет, просто это особенная тетрадка. Видишь? – Ангел показал последнюю страницу, на ней не было узоров, только серебристые линии разлиновки, пометки: адрес, телефон, и имя Деян.
- Мда, – только и смог сказать мальчик, улыбаясь какой-то своей мысли. – Ну пиши уже, или опять в завис ушел?
Алан аккуратно прописал номер, пририсовал точку, потом еще одну. Это он так думал над тем, что с этим делать. Самому звонить как-то стремно. Нужно придумать извилистый путь. Он внезапно схватил стационарный телефон, шмякнув его об пол. Этот Деян стал плотом и смыслом для Алана. То ли потому, что это был совет самого близкого друга, то ли потому, что он просто привлекал своей таинственностью. Алан не знал, что заставило его так вцепиться в этого неизвестного персонажа жизни, но был уверен в том, что он добьется общения.
- Позвони ему, скажи, чтобы он позвонил по моему номеру, имя мое заодно назови.
- Э? – Лерон не понял прикола и удивленно уставился на друга, явно проверяя уровень остатка адекватности. – Это, тебе вредно волноваться…
- Сделай как я прошу, я потом скажу зачем, – Алан выжидательно и одновременно по-щенячьи уставился на рыжего. – Прошу.
- Да хрен с тобой, странный ты поц, - пожал плечами одноклассник, и, сняв трубку, быстро набрал номер.
Алана затрясло, он сел в самую зарытую позу во всем мире и взирал из угла своего волнения на происходящее, обратив весь свой слух туда, к Лерону.
- Алло, – мальчик оказался не прошибаем и говорил очень спокойно. – Это Деян?
- Тебя тут псих один просил ему позвонить… - сначала улыбка, потом смех.
Алан подполз и, буквально, прилип к телефонной трубке, получив тычок под ребра со стороны рыжего.
- Кто говорит? – в трубке раздался очень до боли знакомый голос, такой глубокий, полный таинственности, обещающий самые невероятные моменты в жизни. Может, он станет для него старшим другом, и Алан сможет стать своим для многих. А вдруг это очень влиятельный человек и у Алана будет работа хорошая. А может этот парень… Так, стоп. Алан тряхнул головой, избавляясь от наваждения, а трубка уже опустилась на свое место, жалобно пискнув.
- Ждем, – хихикнул Лерон.
- А? Я что-то пропустил, что-то не так подумал? – спросил мальчик.
- Ах, ты успел еще и подумать, то я и думаю, чтобы так завалился на меня, – рыжий откровенно рассмеялся. Его смех прервал внезапно мелодично звонящий телефон.
среда, 21 марта 2012
Комнату наполнила гнетущая тишина. Парализованный шоком Алан не отпускал ружья, держа вдавленным курок до упора.
«Что я наделал», - пронеслась запоздалая первая здравая мысль, как признак проявлений адекватности.
- Отпусти, - шепнула Кира. Она уже пришла в себя и нежно прикоснулась рукой к плечу остолбеневшего Алана.
Мальчик не сводил замеревшего взгляда с перекошенного от боли отцовского лица. Его глаза были плотно сомкнуты, губы поджаты, он был такой спокойный, такой бесчувственный, такой раненый. По полу змеей расползалась багровая лужа, словно охотясь за виновником её появления. Алан судорожно поджал ноги, всхлипнув.
- Алан, детка, помоги ему, - женщина уговаривала спасти своего чуть ли не убийцу. И Алан услышал её просьбу, обернулся. Минута молчания.
- Вызови скорую, - попросил мальчик, поднимаясь с места.
Минут пятнадцать он возился с бесчувственным телом отца, подбив подушку под лопатку, прижимая тряпку в ране и злостно шепча: - Ты это запомнишь, ублюдок, запомнишь.
Рюмка водки, вылитая в себя, отрезвила сознание Алана. В 10 лет ему приходилось латать маме руку, тогда его страшно рвало, а сейчас он уже не испытывал отвращения, он просто делал свою работу. Плотно затянув рану разорванной наволочкой, Алан залил её перекисью, чтобы кровь перестала просачиваться через повязку. Мама тем временем просто наблюдала за сыном, она получила шок и просто физически не могла помочь. Закончив перевязывать отца, мальчик пнул его под ребра, проверяя, очухается или нет. Реакции не поступило, понять о том, что он еще жив, можно было только по еле заметно вздымающейся грудной клетке. Дальше надо было помочь маме. Он успел только обработать рану поверхностно и стереть кровавые подтеки с лица. В дверь позвонили, Алан выбежал в коридор, отворил дверь, все, что он успел сказать перед тем, как упасть без чувств: - Они там...
***
- Ты хочешь пойти в школу? – спросил мужчина, одетый в белый халат. Это был психолог, он занимался реабилитацией Алана. Мужчина средних лет приятной строгой внешности. Его голос вызывал доверие. Алан с момента появления в больнице не мог разговаривать, на какое-то время он потерял голос, правда сейчас он просто симулировал продолжение. Не было у него желания говорить, о чем-либо с кем-либо.
- Послушай, Алан, еще неделя - и ты окажешься там, откуда тебя уже не вернут, поверь, я не смогу никому в этом помешать, – психолог мягко взял руку мальчика и заглянул в глаза-льдинки.
- Как там мама? - шепнул Алан, ни с того ни с сего.
- Мама, хорошо, ты хочешь её увидеть? – мужчина был готов биться об заклад, что мальчик только что невероятно спас себе положение, перестав молчать.
- Да, очень.
- Тогда мы увидимся с ней, - сказал доктор, потянув Алана на себя, чтобы мальчик встал на ноги. – Но только на пять минут.
- Хорошо,- повинуясь направлению к двери, ответил мальчик. Стоило им выйти за пределы кабинета, как Алан тут же вырвался и побежал прочь, все пролеты он преодолел так быстро, как, наверное, никогда. Выбежав на этаж выше, огляделся. Слышал как-то раз разговор врачей, они говорили о нем и его матери, случайно обронив фразу о том, что находится этажом выше в конце коридора. Отыскав глазами номера на табличках палат, Алан двинулся в сторону, где предположительно должна была быть его мама. Забежав в самую крайнюю, он быстро осмотрел палату и увидел женщину, сидящую к нему спиной с перевязанной головой, но с прямой осанкой, горделивой, как всегда. Столько печали было в этом зрелище, что он не выдержал, глаза быстро стали мокрыми, а губы дрогнули в странной улыбке.
- Мама.., - тихонько позвал.
- Алан? – женщина обернулась. На лице у неё было написано все. Как она переживала, как ждала, как боялась, как любила, как теряла.
Мальчик сорвался с места и кинулся в её сторону - обнять, крепко, так, чтобы больше никогда не отпускать. – Мамочка, любимая, - предательские слезы катились по щекам и скатывались на сложенные руки матери.
- Мне сказали, ты… ты свихнулся… – слабо сказала Кира и, наконец, перестала быть каменной леди и тепло прижала белобрысую голову к груди. – Господи, слава богам, ты снова говоришь, Алан.
Тем временем в палату уже вошел доктор, завидев столь трогательную картину, он не решился перешагивать порог.
- С ним все хорошо, Кира.
Женщина подняла уставший взгляд на доктора.
- Спасибо, - а что еще она могла сказать ему?
- Через неделю я выписываю вас. В общем, Алана отправьте через минут десять обратно, я приду чуть позже.
Доктор вышел прочь, оставив их наедине.
- Алан, - мать вдруг стала такой серьезной, улыбка исчезла с осунувшегося лица. – Я подумала, нам бы хорошо переехать в другое место, я уже даже с Сеа договорилась, она обещала помочь. Думаю, она уже сказала Симону.
Алан задумался, его не шокировала новость. Он и сам об этом думал раньше. А теперь вот только предстояло морально быть готовым и дать ответ сейчас.
- Хорошо, переедем, - улыбнулся мальчик и обнял мать покрепче. – Мы будем счастливы, не переживай, я думаю, Симон поймет меня.
- Пойму, конечно же, – в проеме застыла фигура друга, черным силуэтом с пакетом в руках.
- Иди, поговори с ним, – Кира отпустила сына и подтолкнула в сторону друга.
Мальчик пошел навстречу Симону, подав руку, вышел вон из палаты, остановившись у окна с видом во двор.
- Прости, что все так, - выдавил из себя Ангел, полуобернувшись. Охровые глаза следили за ним, за каждым движением.
- Все в порядке, Ангел, рано или поздно вы бы это сделали. Только жаль, ты это чудовище спас, хотя какая теперь уже разница…
За неделю суд вынес отцу Алана приговор, к трем годам заключения в колонии строго режима. Никто даже не появлялся в суд. Только в больницу несколько раз приезжали прокурор и адвокаты двух сторон. С мальчика показания не брали, он все равно молчал в то время. Мать смогла найти в себе силы и посадить Николь.
Алан еще не знал об одной новости, для него эту новость должен был сказать близкий друг, потому, что только он получал доверие и понимание больше, чем кто-либо.
- Почему… - Ангел удивленно уставился на друга.
- Убился чудовище, сам, удавился в петле в тот же день, как получил приговор, сыкливый ублюдок, – Симон фыркнул.
- Ну и ладно, - махнул рукой Алан, садясь на подоконник. Симон встал рядом, уставившись куда-то в даль двора.
- Как далеко… – Симон не договорил, сглотнув вставший комок в горле. Но, кажется, Алан понял его и так, ответив: - Навсегда. Злишься?
- Нет, просто грустно, да и только. Но знаешь, на этом свете есть великая вещь, интернет называется. Думаю, мы свяжемся, если что, да?
- Да, конечно… - Алан почувствовал себя слишком слабо и стал чуть ли на падать с подоконника. Друг подхватил его под руки.
- Тебе надо в кроватку, – заботливо водрузив на себя мальчика, Симон пошел в сторону его палаты. – Надо будет, чтобы тебя еще раз осмотрели, а то так и будешь залипать да отключаться.
Уложив его бережно на постель, Симон навис над ним, как огромная скала: - Я скоро ухожу.
- Уже? Когда придешь еще… ты... - слова остановило внезапное касание губ Симона, легкое соприкосновение кончиками носов. Щеки Алана вспыхнули румянцем, такая близость просто загнала его в ступор.
- Молчи, пожалуйста, – шепнул Симон в губы и прижался ими плотнее, пытаясь поцеловать. Алан доверился и почему-то вместо того, чтобы сопротивляться, приоткрыл губы. Поцелуй был не долгим, не страстным, а таким девственно-аккуратным, нежным, успокаивающим. Симон хотел преподать первый и последний урок человеческой любви. Он на самом деле любил Алана, но никогда не смел признаваться в этом. А сейчас это можно было сказать поцелуем. В груди стало тесно, Симон резко отстранился и отвернулся, желая скрыть плеснувшуюся печаль в глазах.
- Это чтобы я тебя дольше помнил, да? – как наивно прозвучал этот вопрос.
- Навсегда, - ровным тоном ответил Симон, сдергивая куртку со спинки стула. Парень обернулся только когда уже оказался в дверях.
- Моя просьба - найди Деяна и попробуй подружиться, – с этими словами Симон вышел, оставив Алана наедине с собой и своими чувствами.
Как только закрылась дверь, мальчик рухнул на подушки, закрыв лицо руками. В комнате разнесся заглушенный крик. Его мотало из стороны в сторону, он хотел кричать во все горло, но боялся, что придут врачи. Так больно, горько, отвратительно. Отчаяние слизью стекало по нервам, заставляя жертву чувствовать, взорваться истерикой в голос. Наконец, дежурный врач услышал возню в комнате и вбежал с заранее готовым успокоительным. Алан не сопротивлялся, он уже и без того обессиленный лежал и смотрел безумно в потолок. В руку впилась игла, по венам понесся жар, унося вместе с собой беспокойное сознание.
***
- Мам, ну зачем нам столько барахла? – устало произнес Алан, присев на коробку.
- Ну как же, переезд - это всегда дело не легкое, я не хочу оставлять тут вещи, - Кира улыбнулась сыну, и потрепала его по светлым уже длинным волосам.
От прошлых событий ничего не осталось, кроме, может быть, легкой горечи. Симон больше не появлялся, усиленно избегая встреч. Сеа иногда приходила помочь собирать вещи, но сегодня, в день отъезда, она работала и потому попрощаться не получиться. Отдохнувши, Алан стал собирать остатки вещей. Самое главное - было взять все тетради, ведь, несмотря на переезд, он продолжит учиться в той же школе, в том же классе. Недавно они с мамой ходили к директору, мама заступалась за него и рассказала всю правду, что, собственно, и помогло продолжить обучение сына. Теперь они не жалели о том, что случилось. Все пошло в гору, Кира даже недавно устроилась на работу. Алан стал более спокойным и миролюбивым, правда иногда впадал в странное состояние прострации и о чем-то видно думал. Это останется с ним навсегда, как отпечаток пережитого, правда, этого никто не замечал.
В школе Алану удалось найти себе среди одноклассников одного друга, теперь обучаться было еще легче. Лерон, так звали одноклассника. Он был ростом с Алана, с темно-карими глазами, с жутко стервозным характером. С первых дней общения они дали друг другу обет не предательства.
- Через полчаса приедет машина, Алан, позвони Лерону, пускай встречает что ли. Думаю, можем с ним встретить новоселье, – мать порхала в теперь уже пустой квартире.
Алан, сделав звонок другу, договорился о встрече, заодно они дружно расписали планы на вечер.
Мать, кажется, задремала на разобранном старом диване, который останется в этой квартире, так что Алану пришлось разбудить её для того, чтобы уже она смогла доспать в машине.
Уже на полпути к дому Алан вдруг загрустил. Ему стало как-то не по себе. Он столько лет жил здесь, а теперь вот, почти перед самым Новым годом, вынужден уезжать в другой район. Машину лениво покачивало, мальчик сидел у окна и смотрел за стекло, на коленях покоилась записная книжка, в которую было вписаны строчки со словами: «адрес, телефон, фамилия, возраст, класс».
Над всем этим красовалось имя, выведенное красивым витиеватым узором: «Деян», со знаком вопроса, который как бы вытекал из последней буквы имени.
«Что я наделал», - пронеслась запоздалая первая здравая мысль, как признак проявлений адекватности.
- Отпусти, - шепнула Кира. Она уже пришла в себя и нежно прикоснулась рукой к плечу остолбеневшего Алана.
Мальчик не сводил замеревшего взгляда с перекошенного от боли отцовского лица. Его глаза были плотно сомкнуты, губы поджаты, он был такой спокойный, такой бесчувственный, такой раненый. По полу змеей расползалась багровая лужа, словно охотясь за виновником её появления. Алан судорожно поджал ноги, всхлипнув.
- Алан, детка, помоги ему, - женщина уговаривала спасти своего чуть ли не убийцу. И Алан услышал её просьбу, обернулся. Минута молчания.
- Вызови скорую, - попросил мальчик, поднимаясь с места.
Минут пятнадцать он возился с бесчувственным телом отца, подбив подушку под лопатку, прижимая тряпку в ране и злостно шепча: - Ты это запомнишь, ублюдок, запомнишь.
Рюмка водки, вылитая в себя, отрезвила сознание Алана. В 10 лет ему приходилось латать маме руку, тогда его страшно рвало, а сейчас он уже не испытывал отвращения, он просто делал свою работу. Плотно затянув рану разорванной наволочкой, Алан залил её перекисью, чтобы кровь перестала просачиваться через повязку. Мама тем временем просто наблюдала за сыном, она получила шок и просто физически не могла помочь. Закончив перевязывать отца, мальчик пнул его под ребра, проверяя, очухается или нет. Реакции не поступило, понять о том, что он еще жив, можно было только по еле заметно вздымающейся грудной клетке. Дальше надо было помочь маме. Он успел только обработать рану поверхностно и стереть кровавые подтеки с лица. В дверь позвонили, Алан выбежал в коридор, отворил дверь, все, что он успел сказать перед тем, как упасть без чувств: - Они там...
***
- Ты хочешь пойти в школу? – спросил мужчина, одетый в белый халат. Это был психолог, он занимался реабилитацией Алана. Мужчина средних лет приятной строгой внешности. Его голос вызывал доверие. Алан с момента появления в больнице не мог разговаривать, на какое-то время он потерял голос, правда сейчас он просто симулировал продолжение. Не было у него желания говорить, о чем-либо с кем-либо.
- Послушай, Алан, еще неделя - и ты окажешься там, откуда тебя уже не вернут, поверь, я не смогу никому в этом помешать, – психолог мягко взял руку мальчика и заглянул в глаза-льдинки.
- Как там мама? - шепнул Алан, ни с того ни с сего.
- Мама, хорошо, ты хочешь её увидеть? – мужчина был готов биться об заклад, что мальчик только что невероятно спас себе положение, перестав молчать.
- Да, очень.
- Тогда мы увидимся с ней, - сказал доктор, потянув Алана на себя, чтобы мальчик встал на ноги. – Но только на пять минут.
- Хорошо,- повинуясь направлению к двери, ответил мальчик. Стоило им выйти за пределы кабинета, как Алан тут же вырвался и побежал прочь, все пролеты он преодолел так быстро, как, наверное, никогда. Выбежав на этаж выше, огляделся. Слышал как-то раз разговор врачей, они говорили о нем и его матери, случайно обронив фразу о том, что находится этажом выше в конце коридора. Отыскав глазами номера на табличках палат, Алан двинулся в сторону, где предположительно должна была быть его мама. Забежав в самую крайнюю, он быстро осмотрел палату и увидел женщину, сидящую к нему спиной с перевязанной головой, но с прямой осанкой, горделивой, как всегда. Столько печали было в этом зрелище, что он не выдержал, глаза быстро стали мокрыми, а губы дрогнули в странной улыбке.
- Мама.., - тихонько позвал.
- Алан? – женщина обернулась. На лице у неё было написано все. Как она переживала, как ждала, как боялась, как любила, как теряла.
Мальчик сорвался с места и кинулся в её сторону - обнять, крепко, так, чтобы больше никогда не отпускать. – Мамочка, любимая, - предательские слезы катились по щекам и скатывались на сложенные руки матери.
- Мне сказали, ты… ты свихнулся… – слабо сказала Кира и, наконец, перестала быть каменной леди и тепло прижала белобрысую голову к груди. – Господи, слава богам, ты снова говоришь, Алан.
Тем временем в палату уже вошел доктор, завидев столь трогательную картину, он не решился перешагивать порог.
- С ним все хорошо, Кира.
Женщина подняла уставший взгляд на доктора.
- Спасибо, - а что еще она могла сказать ему?
- Через неделю я выписываю вас. В общем, Алана отправьте через минут десять обратно, я приду чуть позже.
Доктор вышел прочь, оставив их наедине.
- Алан, - мать вдруг стала такой серьезной, улыбка исчезла с осунувшегося лица. – Я подумала, нам бы хорошо переехать в другое место, я уже даже с Сеа договорилась, она обещала помочь. Думаю, она уже сказала Симону.
Алан задумался, его не шокировала новость. Он и сам об этом думал раньше. А теперь вот только предстояло морально быть готовым и дать ответ сейчас.
- Хорошо, переедем, - улыбнулся мальчик и обнял мать покрепче. – Мы будем счастливы, не переживай, я думаю, Симон поймет меня.
- Пойму, конечно же, – в проеме застыла фигура друга, черным силуэтом с пакетом в руках.
- Иди, поговори с ним, – Кира отпустила сына и подтолкнула в сторону друга.
Мальчик пошел навстречу Симону, подав руку, вышел вон из палаты, остановившись у окна с видом во двор.
- Прости, что все так, - выдавил из себя Ангел, полуобернувшись. Охровые глаза следили за ним, за каждым движением.
- Все в порядке, Ангел, рано или поздно вы бы это сделали. Только жаль, ты это чудовище спас, хотя какая теперь уже разница…
За неделю суд вынес отцу Алана приговор, к трем годам заключения в колонии строго режима. Никто даже не появлялся в суд. Только в больницу несколько раз приезжали прокурор и адвокаты двух сторон. С мальчика показания не брали, он все равно молчал в то время. Мать смогла найти в себе силы и посадить Николь.
Алан еще не знал об одной новости, для него эту новость должен был сказать близкий друг, потому, что только он получал доверие и понимание больше, чем кто-либо.
- Почему… - Ангел удивленно уставился на друга.
- Убился чудовище, сам, удавился в петле в тот же день, как получил приговор, сыкливый ублюдок, – Симон фыркнул.
- Ну и ладно, - махнул рукой Алан, садясь на подоконник. Симон встал рядом, уставившись куда-то в даль двора.
- Как далеко… – Симон не договорил, сглотнув вставший комок в горле. Но, кажется, Алан понял его и так, ответив: - Навсегда. Злишься?
- Нет, просто грустно, да и только. Но знаешь, на этом свете есть великая вещь, интернет называется. Думаю, мы свяжемся, если что, да?
- Да, конечно… - Алан почувствовал себя слишком слабо и стал чуть ли на падать с подоконника. Друг подхватил его под руки.
- Тебе надо в кроватку, – заботливо водрузив на себя мальчика, Симон пошел в сторону его палаты. – Надо будет, чтобы тебя еще раз осмотрели, а то так и будешь залипать да отключаться.
Уложив его бережно на постель, Симон навис над ним, как огромная скала: - Я скоро ухожу.
- Уже? Когда придешь еще… ты... - слова остановило внезапное касание губ Симона, легкое соприкосновение кончиками носов. Щеки Алана вспыхнули румянцем, такая близость просто загнала его в ступор.
- Молчи, пожалуйста, – шепнул Симон в губы и прижался ими плотнее, пытаясь поцеловать. Алан доверился и почему-то вместо того, чтобы сопротивляться, приоткрыл губы. Поцелуй был не долгим, не страстным, а таким девственно-аккуратным, нежным, успокаивающим. Симон хотел преподать первый и последний урок человеческой любви. Он на самом деле любил Алана, но никогда не смел признаваться в этом. А сейчас это можно было сказать поцелуем. В груди стало тесно, Симон резко отстранился и отвернулся, желая скрыть плеснувшуюся печаль в глазах.
- Это чтобы я тебя дольше помнил, да? – как наивно прозвучал этот вопрос.
- Навсегда, - ровным тоном ответил Симон, сдергивая куртку со спинки стула. Парень обернулся только когда уже оказался в дверях.
- Моя просьба - найди Деяна и попробуй подружиться, – с этими словами Симон вышел, оставив Алана наедине с собой и своими чувствами.
Как только закрылась дверь, мальчик рухнул на подушки, закрыв лицо руками. В комнате разнесся заглушенный крик. Его мотало из стороны в сторону, он хотел кричать во все горло, но боялся, что придут врачи. Так больно, горько, отвратительно. Отчаяние слизью стекало по нервам, заставляя жертву чувствовать, взорваться истерикой в голос. Наконец, дежурный врач услышал возню в комнате и вбежал с заранее готовым успокоительным. Алан не сопротивлялся, он уже и без того обессиленный лежал и смотрел безумно в потолок. В руку впилась игла, по венам понесся жар, унося вместе с собой беспокойное сознание.
***
- Мам, ну зачем нам столько барахла? – устало произнес Алан, присев на коробку.
- Ну как же, переезд - это всегда дело не легкое, я не хочу оставлять тут вещи, - Кира улыбнулась сыну, и потрепала его по светлым уже длинным волосам.
От прошлых событий ничего не осталось, кроме, может быть, легкой горечи. Симон больше не появлялся, усиленно избегая встреч. Сеа иногда приходила помочь собирать вещи, но сегодня, в день отъезда, она работала и потому попрощаться не получиться. Отдохнувши, Алан стал собирать остатки вещей. Самое главное - было взять все тетради, ведь, несмотря на переезд, он продолжит учиться в той же школе, в том же классе. Недавно они с мамой ходили к директору, мама заступалась за него и рассказала всю правду, что, собственно, и помогло продолжить обучение сына. Теперь они не жалели о том, что случилось. Все пошло в гору, Кира даже недавно устроилась на работу. Алан стал более спокойным и миролюбивым, правда иногда впадал в странное состояние прострации и о чем-то видно думал. Это останется с ним навсегда, как отпечаток пережитого, правда, этого никто не замечал.
В школе Алану удалось найти себе среди одноклассников одного друга, теперь обучаться было еще легче. Лерон, так звали одноклассника. Он был ростом с Алана, с темно-карими глазами, с жутко стервозным характером. С первых дней общения они дали друг другу обет не предательства.
- Через полчаса приедет машина, Алан, позвони Лерону, пускай встречает что ли. Думаю, можем с ним встретить новоселье, – мать порхала в теперь уже пустой квартире.
Алан, сделав звонок другу, договорился о встрече, заодно они дружно расписали планы на вечер.
Мать, кажется, задремала на разобранном старом диване, который останется в этой квартире, так что Алану пришлось разбудить её для того, чтобы уже она смогла доспать в машине.
Уже на полпути к дому Алан вдруг загрустил. Ему стало как-то не по себе. Он столько лет жил здесь, а теперь вот, почти перед самым Новым годом, вынужден уезжать в другой район. Машину лениво покачивало, мальчик сидел у окна и смотрел за стекло, на коленях покоилась записная книжка, в которую было вписаны строчки со словами: «адрес, телефон, фамилия, возраст, класс».
Над всем этим красовалось имя, выведенное красивым витиеватым узором: «Деян», со знаком вопроса, который как бы вытекал из последней буквы имени.
вторник, 20 марта 2012
Отца не было всю ночь, заявиться он решил под ранее утро. Алан как раз собирался в школу, скидывая тетради и учебники в ранец. Чем быстрее он уйдет из дома, тем лучше. Мать ушла уже на работу, слава богу, что до этого успела выспаться.
- Эй ты, - Алан обернулся. В проеме появился пьяный отец. Он еле стоял на ногах, его футболка была окрашена в алый цвет.
- Папа? – мальчик не решился подойти.
- Меня тут убить пытались, - отец развернулся и ушел в гостиную, шумно завалившись под стол. – Убить, сука, пытались!!! – крикнул и затих.
В дверь позвонили, это, видимо, был кто-то из его друзей. Алан подошел к двери.
- Кто там?
- Это мать Симона. Алан, прошу, выйди, надо тебе сообщить кое-что!
- Хорошо, одну минуту, - он проверил, спит ли отец, после чего, собрав все вещи, вынес их в коридор и открыл дверь. На пороге стояла тучная женщина, но при этом глаза у неё были добрейшие. Это мама Симона, в прошлом тоже пила как проклятая, но сейчас она была хорошей матерью и вынашивала еще одного ребенка. Заботилась о детях как могла, хоть и не всегда получалось дать им все. Звали её Сеа. У них семейная привычка давать странные имена на одну букву.
- Доброе утро, - она живо подвинула мальчика от входа и огляделась. – Алан, твой отец зарезал мужчину на нашем этаже, ножом, - выпалила на одном дыхании тетя Сеа.
- Жив?
- Я не знаю, но вроде еще жив, - Сеа положила тяжелые руки на хрупкие плечики. – Алан, умоляю тебя, посадите его, я помогу вам это сделать.
- Угу.
Сеа покинула квартиру с тяжелым сердцем. Ей всегда было больно видеть этого мальчика в таком вечно убитом состоянии, и она поражалась, как он выдерживал постоянные пьянки отца, побои, как умудрялся учиться, поддерживать свою мать. Через несколько минут он уже ждал на лестничной площадке Симона, они ходили в школу вместе, хоть и учились в разных классах.
По дороге Симон оперативно изложил произошедшее.
- Не знаю, какая шиза у твоего папаши, но он, кажется, получит срок. Ни с того ни с сего набросился на другана и запилил ему ножом в живот, потом отошел на лестничный проем, разбил бутылку и розочкой ткнул себя.
- Хорош ублюдок, - шепнул Ангел, мысленно представляя папочку за решеткой.
****
Через несколько дней пришла повестка в суд. Мать Алана была больше напугана, она знала, что не сможет засадить домашнего тирана как надо. Ей также было страшно за Алана, за его будущее. Кто знает, что случится, когда этот изверг вернется с зоны. Суд состоялся через неделю. На нем была Кира, Сеа, Алан и сестра отца. Отец вышел из зала суда всего с тремя годами условного, с подпиской о невыезде. Мужчина, которого он пырнул, остался, слава богам, жив. Николь не мучился совестью, наоборот, он был не доволен результатом, он считал, что ему дали условные за то, что Кира не достаточно его защищала. Алан молча шел рядом, пока слушал как отец изливает на Киру обвинения. И она крепко держала руку своего сына, сдерживая слезы, понимая, что теперь ни ей, ни её сыну не будет спокойной жизни. Каждый день стал превращаться в настоящий ад - мало того, что вся семья жила в страхе, отец стал умудряться домогаться Алана, отчего мальчик стал чаще пропадать допоздна. В один из таких дней у отца появилась любовница, дом стал местом постоянных побоев, слез, криков. Алан начал курить и, к его несчастью, об этом узнал отец. В тот вечер Кира мысленно хранила своего сына, потому что такого изуверства она не ожидала. Алан тогда впервые сбежал из дома. До самого утра он шатался по улице, после чего все же пошел в школу, хотя бы чтобы согреться.
Именно этот день стал началом нового поворота в его жизни.
****
- Сменка? – мальчика тормознула дежурная у входа в гардероб.
- Нету, - честно признался Алан, не поднимая головы. Не очень-то хотелось светить синяком на пол лица.
- Ну и иди домой, мелкий, – сурово отчеканила девушка и ухмыльнулась. Алан развернулся, чтобы пойти прочь, но натолкнулся на кого-то, однако, даже извиняясь, пытался пройти дальше.
- С тобой все нормально? – приятный мужской голос откуда-то совсем сверху. Алан поднял голову невольно, засветив побои и стрельнув злым холодным взглядом. Перед ним высился старшеклассник, одетый во все черное с зализанными волосами и странной зубчатой челкой. Единственное, что очень сильно бросилось во всем облике, - это синий шарф.
- Да, вроде, - голос дрогнул, как только Алан перевел взгляд от шарфа к глазам парня. Сталь, немая угроза, воля, сила, цинизм. В этих глазах было все, одно слово – покоряющий. Мальчик отшатнулся и сразу же пошел прочь. Однако, у незнакомца были на Ангела свои планы, как только он понял, что перед ним стоит избитая кукла богов. Почему так? Потому, что он, для начала, был геем, затем он любил маленьких и хрупких, а еще очень ему нравились замученные жизнью, но при этом сильные духом. Их не хотелось ломать, но всегда было интересно покорять. И он ценил тонкую изящную красоту как фанатик. Он в два шага нагнал забитого мальчика и цепко схватил за локоть.
- Пойдем, проведу, - сказал так заговорщески и потащил Алана к гардеробному коридору. Как ни странно, Ангелок вырваться даже не думал, он хотел в школу, там тепло.
- Деян, имей совесть! – возразила девушка в очередной раз.
- Пошла к черту, - холодно процедил сквозь зубы брюнет и прошел мимо, волоча за собой находку.
Алан опомнился уже в конце коридора, и остервенело, как дикарь, отцепился от настойчивого парня.
- Так, - Деян резко обернулся и впился взглядом в капризного мальчика. – Мне надо идти.
Развернулся и ушел. Алан так и остался стоять, смотря в спину незваному спасителю. Странные люди последнее время ему попадались. Мальчик кивнул своим мыслям о том, что потом поблагодарит его, и пошел в направлении рекреаций, чтобы забиться в дальний угол.
Как водится, изначально такие как Алан только на вид неприметные и тихие. Своеобразная непримечательность всем казалась странной, но только в школе знали, что кроется за этой забитой картинкой. С первого класса он получил самое неприятное – его не принял коллектив.
Так и завелось. Алан - предмет издевок, который быстрее промолчит, чем ответит.
Но только позже он стал давать отпор. Жестокое отношение одноклассников навсегда вселили в него ненависть к одногодкам, недоверие к людям, и вообще отчужденность от всего, что связано с человеком. Со временем он расправился со всеми недоброжелателями так, что все стали бояться, при том относиться еще хуже, но уже тише. Сколько раз он уже стоял на ковре у директора, не счесть. То кого со стенкой поцелует, то вещи выкинет, и, слава богу, не догадывался выкинуть человека, зарядившись идей «нет человека- нет проблем».
***
- Знаешь, кажется, я его где-то уже видел, - задумчиво протянул блондин, делая крепкую затяжку и косо глянув на Симона.
- Ну, знаешь такие типы, они ведь ублюдки на самом деле, при чем не от плохой жизни.
На асфальт летели семечки, друзья приручали новых голубей, чтобы потом поселить одного вместо Задгара.
- Ну может быть, вообще надо последить за ним. Деян… красивое имя, черт, - мальчишка улыбнулся беззаботно, втягивая руку для того, чтобы уже более доверчивые птицы могли привыкнуть клевать с ладошки.
- Тебе больше заняться нечем.
- Ну как сказать, нечем, мне нужна защита, а я ведь, сам знаешь, со старшими лучше лажу, к тому же он как я от части, отщепенец.
- Ну попробуй… информацию можешь выудить в библиотеке, советую подружиться там с тетей, – усмехнулся Симон и по-дружески хлопнул по плечу Ангела. – Домой пора тебе, – он поднял голову вверх, указывая, что за Аланом наблюдает отец.
- Зашибись, - сокрушенно подумал мальчик и, не простившись с другом, побежал домой.
На лестничной площадке он пересекся с мамой Симона, она остановила его жестом.
- Слушай, твой папаша тронулся по ходу, я вчера видела, что он ходил по пролетам с ножом, будь осторожен и, если что, прибегайте к нам.
Алан кивнул в знак того, что услышал, и вошел в квартиру. Самое странное, что никто не орал. Обычно, если он приходил в ситуации, когда отец выглядывал из окна, он получал крик или его сразу били. Отец оказался трезвым, Алан даже удивился, когда увидел, что тот стоит на ногах ровно и даже с немного виноватым видом.
- Я волновался, - сказал папа, улыбнувшись, - Ты, это, проходи, я поесть приготовил.
Алан напрягся. Что могли означать подобные перемены - уж точно ничего хорошего. Он прошел в комнату, там и впрямь стояла тарелка с супом, чай и сладости.
- Ты бросил пить? – спросил мальчик, садясь за стол.
- О, ну даже не знаю, просто мне так стыдно, что я тебя тогда ногами за курево… Tы прости меня, Алан, я дурею, если выпью.
- Да уж, это точно, - Ангел вроде как успокоился, но все же что-то шло не так.
- Я вот сегодня у Сеа пойду тоже прощения попрошу, а то набалагамил как дурак.
Николь как-то странно вздохнул, как бы действительно раскаивался в содеянном, но Алану казалось, что отец вздохнул по другому поводу.
- Ну это же хорошо, что ты понимаешь, что иногда бываешь заносчив, - мягко продолжил беседу сын. Тяжелая отцовская рука небрежно опустилась на голову Алана, как бы потрепав его по макушке, как будто бы и впрямь был всегда строгим, но справедливым и любящим отцом. Глаза невольно защипало, потому что этого никогда не было и сейчас наверняка было ложью.
- Я пойду, пожалуй, отдохну, – он доел остатки супа и как можно быстрее ушел в комнату.
Сколько бы он не пытался уснуть хоть на пять минут, он не мог. Все его существо пронзило сплошное беспокойство. Не могло быть все так просто, и это не давало покоя. Слуха коснулся звук закрывающийся двери, значит, отец ушел вниз. Наконец стало спокойнее и мальчик провалился в чуткий сон.
Разбудил его грохот, разнесшийся по всей квартире, и мамин крик. Алан как ужаленный подскочил с кровати. В комнату распахнулась дверь и на порог упала его мать. Все тело словно парализовало от увиденного, все лицо Киры было залито кровью.
- Мама, - слабым резко севшим голосом сказал Алан.
- Что, сука? Хотела посадить меня, да?! – голос из коридора, отцовский, пьяный, и он что-то искал. Явное бешенство было в этом тоне. Алан схватил маму за руку и втащил в комнату, спрятав под покрывало. Кира плакала, но не могла даже пошевелиться, видимо, был глубокий шок.
- Иди сюда, блядь, убью! – крик стал приближаться. Алан захлопнул дверь и на замок, чтобы тот не вошел. Но это не помогло. У мальчика было ровно несколько минут, чтобы вооружиться хоть чем-то, чтобы защищаться. Послышался сильный удар и хруст древесины, в комнату полетели щепки, а из пробитой части торчало лезвие топора.
- Хватит, ты с ума сошел!!! – орал потерявшийся и напуганный сын, но отец слышал только свою ярость. Когда он прорубил по замку, тут же выбил дверь, уставившись на собственного ребенка глазами настоящего убийцы.
- Уйди Алан, она должна сдохнуть, - хрипит животное в облике человека.
- Убей сначала меня, я не дам тебе её тронуть, - откуда-то взялись силы защищать женщину у мальчика ростом метра в прыжке от разъяренного мужика. Отец попытался стряхнуть мешающегося сына с пути, но тот отбил по руке и накрыл собой мать. Еще минуту отец просто стоял и наблюдал за этой картиной. Его, видимо, взъела ревность, что от него отвернулся сын.
- Ты тоже сдохнешь, сын суки, - рука пошла вверх вместе топором. Алан повернул голову и увидел под диваном ружье. Какой должен быть юмор у фортуны, чтобы вот так обернуть ситуацию. Ангел схватил двустволку, нацелился на отца и, не глядя, вдавил курок до упора. Раздался короткий, но жутко громкий выстрел, затем нечеловечный вой, удар топора об пол, глухой стук падающего тела.
- Эй ты, - Алан обернулся. В проеме появился пьяный отец. Он еле стоял на ногах, его футболка была окрашена в алый цвет.
- Папа? – мальчик не решился подойти.
- Меня тут убить пытались, - отец развернулся и ушел в гостиную, шумно завалившись под стол. – Убить, сука, пытались!!! – крикнул и затих.
В дверь позвонили, это, видимо, был кто-то из его друзей. Алан подошел к двери.
- Кто там?
- Это мать Симона. Алан, прошу, выйди, надо тебе сообщить кое-что!
- Хорошо, одну минуту, - он проверил, спит ли отец, после чего, собрав все вещи, вынес их в коридор и открыл дверь. На пороге стояла тучная женщина, но при этом глаза у неё были добрейшие. Это мама Симона, в прошлом тоже пила как проклятая, но сейчас она была хорошей матерью и вынашивала еще одного ребенка. Заботилась о детях как могла, хоть и не всегда получалось дать им все. Звали её Сеа. У них семейная привычка давать странные имена на одну букву.
- Доброе утро, - она живо подвинула мальчика от входа и огляделась. – Алан, твой отец зарезал мужчину на нашем этаже, ножом, - выпалила на одном дыхании тетя Сеа.
- Жив?
- Я не знаю, но вроде еще жив, - Сеа положила тяжелые руки на хрупкие плечики. – Алан, умоляю тебя, посадите его, я помогу вам это сделать.
- Угу.
Сеа покинула квартиру с тяжелым сердцем. Ей всегда было больно видеть этого мальчика в таком вечно убитом состоянии, и она поражалась, как он выдерживал постоянные пьянки отца, побои, как умудрялся учиться, поддерживать свою мать. Через несколько минут он уже ждал на лестничной площадке Симона, они ходили в школу вместе, хоть и учились в разных классах.
По дороге Симон оперативно изложил произошедшее.
- Не знаю, какая шиза у твоего папаши, но он, кажется, получит срок. Ни с того ни с сего набросился на другана и запилил ему ножом в живот, потом отошел на лестничный проем, разбил бутылку и розочкой ткнул себя.
- Хорош ублюдок, - шепнул Ангел, мысленно представляя папочку за решеткой.
****
Через несколько дней пришла повестка в суд. Мать Алана была больше напугана, она знала, что не сможет засадить домашнего тирана как надо. Ей также было страшно за Алана, за его будущее. Кто знает, что случится, когда этот изверг вернется с зоны. Суд состоялся через неделю. На нем была Кира, Сеа, Алан и сестра отца. Отец вышел из зала суда всего с тремя годами условного, с подпиской о невыезде. Мужчина, которого он пырнул, остался, слава богам, жив. Николь не мучился совестью, наоборот, он был не доволен результатом, он считал, что ему дали условные за то, что Кира не достаточно его защищала. Алан молча шел рядом, пока слушал как отец изливает на Киру обвинения. И она крепко держала руку своего сына, сдерживая слезы, понимая, что теперь ни ей, ни её сыну не будет спокойной жизни. Каждый день стал превращаться в настоящий ад - мало того, что вся семья жила в страхе, отец стал умудряться домогаться Алана, отчего мальчик стал чаще пропадать допоздна. В один из таких дней у отца появилась любовница, дом стал местом постоянных побоев, слез, криков. Алан начал курить и, к его несчастью, об этом узнал отец. В тот вечер Кира мысленно хранила своего сына, потому что такого изуверства она не ожидала. Алан тогда впервые сбежал из дома. До самого утра он шатался по улице, после чего все же пошел в школу, хотя бы чтобы согреться.
Именно этот день стал началом нового поворота в его жизни.
****
- Сменка? – мальчика тормознула дежурная у входа в гардероб.
- Нету, - честно признался Алан, не поднимая головы. Не очень-то хотелось светить синяком на пол лица.
- Ну и иди домой, мелкий, – сурово отчеканила девушка и ухмыльнулась. Алан развернулся, чтобы пойти прочь, но натолкнулся на кого-то, однако, даже извиняясь, пытался пройти дальше.
- С тобой все нормально? – приятный мужской голос откуда-то совсем сверху. Алан поднял голову невольно, засветив побои и стрельнув злым холодным взглядом. Перед ним высился старшеклассник, одетый во все черное с зализанными волосами и странной зубчатой челкой. Единственное, что очень сильно бросилось во всем облике, - это синий шарф.
- Да, вроде, - голос дрогнул, как только Алан перевел взгляд от шарфа к глазам парня. Сталь, немая угроза, воля, сила, цинизм. В этих глазах было все, одно слово – покоряющий. Мальчик отшатнулся и сразу же пошел прочь. Однако, у незнакомца были на Ангела свои планы, как только он понял, что перед ним стоит избитая кукла богов. Почему так? Потому, что он, для начала, был геем, затем он любил маленьких и хрупких, а еще очень ему нравились замученные жизнью, но при этом сильные духом. Их не хотелось ломать, но всегда было интересно покорять. И он ценил тонкую изящную красоту как фанатик. Он в два шага нагнал забитого мальчика и цепко схватил за локоть.
- Пойдем, проведу, - сказал так заговорщески и потащил Алана к гардеробному коридору. Как ни странно, Ангелок вырваться даже не думал, он хотел в школу, там тепло.
- Деян, имей совесть! – возразила девушка в очередной раз.
- Пошла к черту, - холодно процедил сквозь зубы брюнет и прошел мимо, волоча за собой находку.
Алан опомнился уже в конце коридора, и остервенело, как дикарь, отцепился от настойчивого парня.
- Так, - Деян резко обернулся и впился взглядом в капризного мальчика. – Мне надо идти.
Развернулся и ушел. Алан так и остался стоять, смотря в спину незваному спасителю. Странные люди последнее время ему попадались. Мальчик кивнул своим мыслям о том, что потом поблагодарит его, и пошел в направлении рекреаций, чтобы забиться в дальний угол.
Как водится, изначально такие как Алан только на вид неприметные и тихие. Своеобразная непримечательность всем казалась странной, но только в школе знали, что кроется за этой забитой картинкой. С первого класса он получил самое неприятное – его не принял коллектив.
Так и завелось. Алан - предмет издевок, который быстрее промолчит, чем ответит.
Но только позже он стал давать отпор. Жестокое отношение одноклассников навсегда вселили в него ненависть к одногодкам, недоверие к людям, и вообще отчужденность от всего, что связано с человеком. Со временем он расправился со всеми недоброжелателями так, что все стали бояться, при том относиться еще хуже, но уже тише. Сколько раз он уже стоял на ковре у директора, не счесть. То кого со стенкой поцелует, то вещи выкинет, и, слава богу, не догадывался выкинуть человека, зарядившись идей «нет человека- нет проблем».
***
- Знаешь, кажется, я его где-то уже видел, - задумчиво протянул блондин, делая крепкую затяжку и косо глянув на Симона.
- Ну, знаешь такие типы, они ведь ублюдки на самом деле, при чем не от плохой жизни.
На асфальт летели семечки, друзья приручали новых голубей, чтобы потом поселить одного вместо Задгара.
- Ну может быть, вообще надо последить за ним. Деян… красивое имя, черт, - мальчишка улыбнулся беззаботно, втягивая руку для того, чтобы уже более доверчивые птицы могли привыкнуть клевать с ладошки.
- Тебе больше заняться нечем.
- Ну как сказать, нечем, мне нужна защита, а я ведь, сам знаешь, со старшими лучше лажу, к тому же он как я от части, отщепенец.
- Ну попробуй… информацию можешь выудить в библиотеке, советую подружиться там с тетей, – усмехнулся Симон и по-дружески хлопнул по плечу Ангела. – Домой пора тебе, – он поднял голову вверх, указывая, что за Аланом наблюдает отец.
- Зашибись, - сокрушенно подумал мальчик и, не простившись с другом, побежал домой.
На лестничной площадке он пересекся с мамой Симона, она остановила его жестом.
- Слушай, твой папаша тронулся по ходу, я вчера видела, что он ходил по пролетам с ножом, будь осторожен и, если что, прибегайте к нам.
Алан кивнул в знак того, что услышал, и вошел в квартиру. Самое странное, что никто не орал. Обычно, если он приходил в ситуации, когда отец выглядывал из окна, он получал крик или его сразу били. Отец оказался трезвым, Алан даже удивился, когда увидел, что тот стоит на ногах ровно и даже с немного виноватым видом.
- Я волновался, - сказал папа, улыбнувшись, - Ты, это, проходи, я поесть приготовил.
Алан напрягся. Что могли означать подобные перемены - уж точно ничего хорошего. Он прошел в комнату, там и впрямь стояла тарелка с супом, чай и сладости.
- Ты бросил пить? – спросил мальчик, садясь за стол.
- О, ну даже не знаю, просто мне так стыдно, что я тебя тогда ногами за курево… Tы прости меня, Алан, я дурею, если выпью.
- Да уж, это точно, - Ангел вроде как успокоился, но все же что-то шло не так.
- Я вот сегодня у Сеа пойду тоже прощения попрошу, а то набалагамил как дурак.
Николь как-то странно вздохнул, как бы действительно раскаивался в содеянном, но Алану казалось, что отец вздохнул по другому поводу.
- Ну это же хорошо, что ты понимаешь, что иногда бываешь заносчив, - мягко продолжил беседу сын. Тяжелая отцовская рука небрежно опустилась на голову Алана, как бы потрепав его по макушке, как будто бы и впрямь был всегда строгим, но справедливым и любящим отцом. Глаза невольно защипало, потому что этого никогда не было и сейчас наверняка было ложью.
- Я пойду, пожалуй, отдохну, – он доел остатки супа и как можно быстрее ушел в комнату.
Сколько бы он не пытался уснуть хоть на пять минут, он не мог. Все его существо пронзило сплошное беспокойство. Не могло быть все так просто, и это не давало покоя. Слуха коснулся звук закрывающийся двери, значит, отец ушел вниз. Наконец стало спокойнее и мальчик провалился в чуткий сон.
Разбудил его грохот, разнесшийся по всей квартире, и мамин крик. Алан как ужаленный подскочил с кровати. В комнату распахнулась дверь и на порог упала его мать. Все тело словно парализовало от увиденного, все лицо Киры было залито кровью.
- Мама, - слабым резко севшим голосом сказал Алан.
- Что, сука? Хотела посадить меня, да?! – голос из коридора, отцовский, пьяный, и он что-то искал. Явное бешенство было в этом тоне. Алан схватил маму за руку и втащил в комнату, спрятав под покрывало. Кира плакала, но не могла даже пошевелиться, видимо, был глубокий шок.
- Иди сюда, блядь, убью! – крик стал приближаться. Алан захлопнул дверь и на замок, чтобы тот не вошел. Но это не помогло. У мальчика было ровно несколько минут, чтобы вооружиться хоть чем-то, чтобы защищаться. Послышался сильный удар и хруст древесины, в комнату полетели щепки, а из пробитой части торчало лезвие топора.
- Хватит, ты с ума сошел!!! – орал потерявшийся и напуганный сын, но отец слышал только свою ярость. Когда он прорубил по замку, тут же выбил дверь, уставившись на собственного ребенка глазами настоящего убийцы.
- Уйди Алан, она должна сдохнуть, - хрипит животное в облике человека.
- Убей сначала меня, я не дам тебе её тронуть, - откуда-то взялись силы защищать женщину у мальчика ростом метра в прыжке от разъяренного мужика. Отец попытался стряхнуть мешающегося сына с пути, но тот отбил по руке и накрыл собой мать. Еще минуту отец просто стоял и наблюдал за этой картиной. Его, видимо, взъела ревность, что от него отвернулся сын.
- Ты тоже сдохнешь, сын суки, - рука пошла вверх вместе топором. Алан повернул голову и увидел под диваном ружье. Какой должен быть юмор у фортуны, чтобы вот так обернуть ситуацию. Ангел схватил двустволку, нацелился на отца и, не глядя, вдавил курок до упора. Раздался короткий, но жутко громкий выстрел, затем нечеловечный вой, удар топора об пол, глухой стук падающего тела.
Блондинистая голова усердно склонялась над дневником. Мальчик делал попытку скрыть все неуды за день, бритвой стирая размашистые двойки с черных строчек, иногда оттирая остатки ластиком. Скрыть эти оценки удавалось едва ли. Алана этому научила мама, она сама не раз уже так стирала его неудачи, чтобы сын мог избежать неприятностей с отцом.
- Неси дневник! – окрик из соседней комнаты. Громко так, а внутри уже все сворачивается болезненным комком в предвкушении кошмара. Светловолосый мальчишка дернулся, застыл, словно его окатили холодной водой. Тонкие ручки заходили ходуном в попытке дотереть очередную отметку, но случайно, как назло, пальцы не слушались, сдирал отметку так, что это становилось заметно. Не успел. Алан прижимает тонкий дневник к груди и понуро входит в гостиную. Тощий, забитый, с огромными серыми глазами-льдинками, смотрелся очень жалко и заранее виновным за все грехи на этом свете. В комнате, как всегда, витает пелена белесого вонючего дыма от сигарет, по телевизору показывают криминал, на столе стоит пепельница, забитая окурками под отказ. Еще там где-то должна быть куча стеклотары. Отец Алана был заядлым любителем выпить, и именно сейчас, на пьяную голову, ему приспичило проверить дневник нерадивого сынка.
- Ну что, чем порадуешь? – спросил отец с явной издевкой. Алан стоит напротив отца, скрывая ненависть и страх за опущенными ресницами. Он готов плакать, но знает, что лучше не сдаваться до того, как ситуация не обернется в какой-либо исход. Предугадать, что будет дальше, почти невозможно. Все зависит от настроения выпившего мужчины, что называл себя отцом, когда ему это было удобно.
-Вот, - коротко выдавливает мальчик, пожимая хрупкими угловатыми плечами. Он хотел бы сейчас сбежать. В нос ударяет запах перегара, он невольно смотрит на искаженное непонятной усмешкой лицо отца. Руки резко выдергивают дневник, и теперь уже остается только молиться. - Я старался... хорошо чтобы было, – оправдания из уст мальчика звучали нелепо.
- Ах ты, маленький ублюдок! Кто, блять, тебя, сука такая, учил так учиться?! - дневник отлетает куда-то в угол.
- Я учил, - пытается защититься словами Алан, делая шаг назад.
- Ты, блять, совсем охуел! - хлесткий удар по лицу сбивает мальчишку на пол, заставляя замереть, окаменеть, превратиться в сплошное напряжение. Из глаз невольно хлынули слезы, но мальчик взял себя в руки. Алан спрятал горящую скулу и закрыл лицо волосами.
- Сука, кого я воспитываю! - пьяный мужчина, преисполнившийся чувством отцовской ответственности, выдернул ремень из брюк, уверенный в том, что стоит провести воспитательную работу. Алан отполз под стол, но если бы это только могло спасти его.
- Что происходит?! - в комнату ворвалась мать, она вернулась с работы. Женщина испуганно уставилась на представшую картину.
- Ты одурел, ему всего 12, какого черта ты делаешь?
- Съеби на хуй, шлюха! - огрызается разъяренный отец, смотря на женщину красными злыми глазами.
Алан сглатывает плотный комок, вставший в горле, поправляет светлую прядь волос за ухо, вылезает из-под стола. Сколько сил он каждый раз вкладывал в это действие, но всегда ему казалось, что это будет последнее, что он успеет сделать за эту жизнь. Встав между родителями, он смотрит в уставшие испуганные глаза мамы и просит шепотом ее покинуть гостиную.
- Ты же убьешь ребенка, сука ты пьяная! - мать начинает трясти. Все знают, чем закончится разборка, и только Алан в полной мере понимает, что лучшая жертва - это он сам.
- Мам, уйди, я прошу тебя, все будет нормально, я получил неуд, все хорошо, - слова с трудом связываются в предложение, горло давит от обиды.
И она уходит, она боится оборачиваться, но так будет лучше. Так было всегда, она будет ждать за дверью. Каждый раз Кира молится, чтобы не пришлось вызывать скорую. Алан обернулся и пошел за дневником.
- Нет, ты, блять, посмотри на него! - взъелся обуявший от злости отец. Видимо, сегодня он обязан кого-то избить. Алан делает вид, что не видит его, буквально еще пару шагов - и снова сваленный на пол ударом бляшки от ремня по ребрам, закрывает голову, не смея кричать. Следующие моменты он запомнил плохо. Отец схватил сына за шиворот, а потом со всей силы впечатал в дверь затылком, держа бессознательное тело еще некоторое время за горло.
- Эй, ты чего? – опомнился, отдернув руку, мужчина.
- Николь, отпусти его, я прошу тебя, - мамин скулеж прорвался через помутившееся сознание. Алан уже лежал на полу, в ногах у собственного отца, держась за отбитые ребра, и молчал.
- Забирай этого недоноска! - Николь еще раз поддал под ребра мальчишке и пошел по направлению к дивану. Он устал воспитывать, ему нужно спать.
****
- Алан мой маленький, - женщина укачивала избитого ребенка на руках, целуя в светлую макушку.
- Мам... я... - Алан закашлялся. - Люблю тебя, - а в голове: "Я убью его".
- Козлина, ну разве можно так с ребенком?! Алан, мальчик мой, - Кира трепетно обхватила тощенькое личико и заглянула в глаза-льдинки, расплакалась, она видела в них скрытое нежелание жить и боялась, что сын не выдержит натиска.
Два часа покоя. Кира нашла в себе силы сесть за уроки с Аланом, тихонько его накормить, уложить спать, после чего уйти на вторую работу до позднего вечера.
В пять часов вечера тишину и покой нарушил резкий звук удава в дверь. Мальчишка аж подскочил с постели.
- К тебе там друг пришел, выйди, - донесся голос отца. Николь решил, что его сын получил сполна и потому был не зол, а просто груб.
"Слава богам," - подумал Алан и тут же вышел в коридор.
- Привет, Ангел, - улыбнулся кучерявый мальчика выше ростом Алана на пол головы. Это был его друг с нижнего этажа. Он тоже жил не богато, одет, мягко говоря, в обноски, но при этом оставался самым чудесным другом на этой земле.
- Привет... Я сейчас, - Алан пожал руку другу и направился на самое, пожалуй, сложное задание в этом мире.
- Можно я к Симону? - мягко спросил мальчик, так, чтобы не злить, не бесить.
- А ты заслужил? - ухмылка в голосе, грубо брошенная фраза, отец смерил тощего сына презрительным взглядом.
- Пожалуйста, папочка, - это унизительно, но есть шанс, что его отпустят.
- Пиздуй. Я, может, тоже спущусь.
- Спасибо, - Алан вылетел из квартиры, схватив Симона за руку и хлопнув дверью. Он мог не предупреждать мать, потому, что нигде, как у Симона, его искать не приходилось.
- Как твои дела? - спросил беззаботно друг, разглядывая ангелочка, как он называл своего блондинистого друга.
- Да ничего так, живу, - отмахнулся мальчик.
Они поднимались на 16 этаж, потому, что там было их место для общения. Они вместе приручили когда-то голубей и теперь сидели там часами, обсуждая все моменты жизни. Алан никогда не жаловался никому на свою жизнь, но только от Симона скрывать что-либо было сложно, его друг все знал.
- Подними рубашку, - сказал друг, внезапно остановившись.
- Зачем? - Ангел обернулся, встретившись с глазами цвета охры. Теплый и взволнованный взгляд друга не оставлял шансов.
- Опять, да? - Симон развернулся и стал спускаться вниз, на свой этаж.
- Не надо, все нормально, правда, - Алан догнал друга и потянул за руку, пытаясь остановить.
Тот внезапно развернулся и, схватив за край майки, задрал её до подбородка. – Это, по-твоему, нормально, да?.. Надо мазью помазать, я сейчас вернусь, дуй в голубятню, - мягко сказал Симон. Ангел развернулся и пошел к птицам.
*****
- Твой отец опять у нас залипает, - сказал Симон, протягивая тюбик мази против ушибов.
- Спасибо, - Алан снял майку и стал растирать болящие ребра и горло, на котором остались следы захвата. Ему до боли было известно, чем закончится пьянка у Симона дома. Но, в отличие от его семьи, у Симона был старший брат, и их никто никогда не бил, отец тоже пил, но был тихим алкашом.
- Смотри, Задгар... - Симон вышел из тени лестничного пролета, вынося на балкон серо-черного голубя в руках.
- Умрет, - заключил Алан, поглаживая сизую голову голубя. Они еще с раннего детства сюда бегали и дали имена голубям, приручили всех, следили, чтобы коты не разоряли гнезда. Даже похожих голубей различали на глаз. Это был не первый любимец, который заканчивал свою жизнь.
- Наверное, вирус, - сказал Симон, рассматривая глаза птицы. - Неси воду, Ангел.
Алан спустился вниз, найдя бутылку, откупорил, тяжело вздохнул. Сколько раз это повторялось, но каждый раз так сложно сделать то, что должен.
- Мы тоже когда-нибудь так... да? - внезапно спросил блондин Симона, протягивая бутыль. - Как птицы... потом свобода.
- Не говори глупостей, нас никто так не полюбит, чтобы иметь смелость не дать нам мучиться, - Симон вернул бутылку в руки друга. - Сегодня твоя очередь.
Алан молча налил воду в ладони, нежно, с нескрываемой болью, посмотрел на умирающего Задгара, поднес ладони к его клюву, ласково шепнув: - Пей.
На лестничной площадке сгустилась тишина, в эти моменты друзья молчали до самого конца. Ритуал прощания был длительным и неспешным - птицу, которая умирает, обязательно поили водой, взятой из церкви, и давали немного зерна.
Алан достал из кармана измельченные семечки, протянул Задгару, но тот отказался есть, он приоткрывал клюв бесцельно, и, казалось, говорит что-то. Тонкими пальцами ухватив голову птицы, Ангел настойчиво спихнул зерна в клюв и дал еще воды.
Симон кивнул в ответ на вопрошающий взгляд серых глаз. Приняв птицу в свои руки, Алан подошел к краю балкона, теперь он уже держал Задгара только правой рукой, чуть заведя её назад. Ему предстояло бросить его вниз, с шестнадцатого этажа. Симон мягко коснулся плеча Ангела, давая знак. Рука мальчика взметнулась и выбросилась вперед, выпуская из пальцев тело Задрага. Весь этаж наполнил душераздирающий крик Алана, на миг наполнив собой, казалось бы, весь земной мир, угас, отдаваясь жестким эхом от стен. Из глаз хлынули слезы, мальчик сел на бетонный пол и начал биться в истерике, пытаясь вырвать белесые волосы, вцепившись пальцами до побеления костяшек. Симон присел рядом, он тоже плакал, ему было больно. Каждый раз, выбрасывая полуживую птицу, они отрывали от сердца наст безразличия и самообмана. Так они жили и учились любви, состраданию, так они учились заботиться до конца, ценить и отпускать.
- Все, теперь вниз, - сказал Симон, помогая Алану подняться на ноги и уводя его с лестничной площадки. Сегодня птицы не будут есть, день смерти их собрата, день траура для всех. - Как всегда, за гаражами.
- Хорошо, - Алан вытер слезы и пошел домой за курткой.
*****
- Вот и все, Ангел, теперь Задгар в раю, - слабая улыбка друга слегка приободрила. Уже не больно, теперь легко и хорошо обоим. Два ребенка лет 12 стояли над очередным холмиком, присыпанным свежей землей и смотрели в небо, как бы провожая пернатого еще раз.
- Я домой, ладно? - спросил Алан, поежившись от внезапно накатившего холодка из неоткуда.
- Да дождь скоро, - кивнул кучерявый мальчишка, обняв друга за плечи, повел его прочь от места, где они хоронили птиц. – Кстати, сегодня будет гроза, знаешь, я думаю, он услышал нас.
- Будем надеяться, - усмехнулся белобрысый мальчишка, прижавшись щекой к плечу друга. Он почему-то и впрямь верил, что именно сегодня бог услышал его крик и наконец обернулся на его молитвы сердца.
Они побрели по извилистой песчаной дороге вдоль гаражей. Небо тяжелело с каждым мигом и наконец взорвалось первой вспышкой, прогудев раскатистым громом. Две тонкие фигуры удалились от места под жутким летним ливнем, казалось бы, в никуда, в пустоту. Выйдя на проезжую часть, Симон крепче сжал руку Алана, потому, что всегда думал - мальчику хватило бы ума сигануть под машину. Вернувшись по домам, каждый занялся своими делами. Придя домой, Алан не обнаружил дома отца и с облегчением занял место на диване рядом с мамой.
- Сегодня все будет по-другому, - как-то странно, не своим голосом, произнес мальчик, погладив руку матери и сжав её крепко, словно давая понять, что никогда не бросит.
- Хотелось бы, - ответила Кира, грустно взглянув на любимое чадо. Ей тоже, почему-то захотелось перемен, и она, как ни странно, поверила своему сыну на какой-то момент. – Надо только пережить все.
- Неси дневник! – окрик из соседней комнаты. Громко так, а внутри уже все сворачивается болезненным комком в предвкушении кошмара. Светловолосый мальчишка дернулся, застыл, словно его окатили холодной водой. Тонкие ручки заходили ходуном в попытке дотереть очередную отметку, но случайно, как назло, пальцы не слушались, сдирал отметку так, что это становилось заметно. Не успел. Алан прижимает тонкий дневник к груди и понуро входит в гостиную. Тощий, забитый, с огромными серыми глазами-льдинками, смотрелся очень жалко и заранее виновным за все грехи на этом свете. В комнате, как всегда, витает пелена белесого вонючего дыма от сигарет, по телевизору показывают криминал, на столе стоит пепельница, забитая окурками под отказ. Еще там где-то должна быть куча стеклотары. Отец Алана был заядлым любителем выпить, и именно сейчас, на пьяную голову, ему приспичило проверить дневник нерадивого сынка.
- Ну что, чем порадуешь? – спросил отец с явной издевкой. Алан стоит напротив отца, скрывая ненависть и страх за опущенными ресницами. Он готов плакать, но знает, что лучше не сдаваться до того, как ситуация не обернется в какой-либо исход. Предугадать, что будет дальше, почти невозможно. Все зависит от настроения выпившего мужчины, что называл себя отцом, когда ему это было удобно.
-Вот, - коротко выдавливает мальчик, пожимая хрупкими угловатыми плечами. Он хотел бы сейчас сбежать. В нос ударяет запах перегара, он невольно смотрит на искаженное непонятной усмешкой лицо отца. Руки резко выдергивают дневник, и теперь уже остается только молиться. - Я старался... хорошо чтобы было, – оправдания из уст мальчика звучали нелепо.
- Ах ты, маленький ублюдок! Кто, блять, тебя, сука такая, учил так учиться?! - дневник отлетает куда-то в угол.
- Я учил, - пытается защититься словами Алан, делая шаг назад.
- Ты, блять, совсем охуел! - хлесткий удар по лицу сбивает мальчишку на пол, заставляя замереть, окаменеть, превратиться в сплошное напряжение. Из глаз невольно хлынули слезы, но мальчик взял себя в руки. Алан спрятал горящую скулу и закрыл лицо волосами.
- Сука, кого я воспитываю! - пьяный мужчина, преисполнившийся чувством отцовской ответственности, выдернул ремень из брюк, уверенный в том, что стоит провести воспитательную работу. Алан отполз под стол, но если бы это только могло спасти его.
- Что происходит?! - в комнату ворвалась мать, она вернулась с работы. Женщина испуганно уставилась на представшую картину.
- Ты одурел, ему всего 12, какого черта ты делаешь?
- Съеби на хуй, шлюха! - огрызается разъяренный отец, смотря на женщину красными злыми глазами.
Алан сглатывает плотный комок, вставший в горле, поправляет светлую прядь волос за ухо, вылезает из-под стола. Сколько сил он каждый раз вкладывал в это действие, но всегда ему казалось, что это будет последнее, что он успеет сделать за эту жизнь. Встав между родителями, он смотрит в уставшие испуганные глаза мамы и просит шепотом ее покинуть гостиную.
- Ты же убьешь ребенка, сука ты пьяная! - мать начинает трясти. Все знают, чем закончится разборка, и только Алан в полной мере понимает, что лучшая жертва - это он сам.
- Мам, уйди, я прошу тебя, все будет нормально, я получил неуд, все хорошо, - слова с трудом связываются в предложение, горло давит от обиды.
И она уходит, она боится оборачиваться, но так будет лучше. Так было всегда, она будет ждать за дверью. Каждый раз Кира молится, чтобы не пришлось вызывать скорую. Алан обернулся и пошел за дневником.
- Нет, ты, блять, посмотри на него! - взъелся обуявший от злости отец. Видимо, сегодня он обязан кого-то избить. Алан делает вид, что не видит его, буквально еще пару шагов - и снова сваленный на пол ударом бляшки от ремня по ребрам, закрывает голову, не смея кричать. Следующие моменты он запомнил плохо. Отец схватил сына за шиворот, а потом со всей силы впечатал в дверь затылком, держа бессознательное тело еще некоторое время за горло.
- Эй, ты чего? – опомнился, отдернув руку, мужчина.
- Николь, отпусти его, я прошу тебя, - мамин скулеж прорвался через помутившееся сознание. Алан уже лежал на полу, в ногах у собственного отца, держась за отбитые ребра, и молчал.
- Забирай этого недоноска! - Николь еще раз поддал под ребра мальчишке и пошел по направлению к дивану. Он устал воспитывать, ему нужно спать.
****
- Алан мой маленький, - женщина укачивала избитого ребенка на руках, целуя в светлую макушку.
- Мам... я... - Алан закашлялся. - Люблю тебя, - а в голове: "Я убью его".
- Козлина, ну разве можно так с ребенком?! Алан, мальчик мой, - Кира трепетно обхватила тощенькое личико и заглянула в глаза-льдинки, расплакалась, она видела в них скрытое нежелание жить и боялась, что сын не выдержит натиска.
Два часа покоя. Кира нашла в себе силы сесть за уроки с Аланом, тихонько его накормить, уложить спать, после чего уйти на вторую работу до позднего вечера.
В пять часов вечера тишину и покой нарушил резкий звук удава в дверь. Мальчишка аж подскочил с постели.
- К тебе там друг пришел, выйди, - донесся голос отца. Николь решил, что его сын получил сполна и потому был не зол, а просто груб.
"Слава богам," - подумал Алан и тут же вышел в коридор.
- Привет, Ангел, - улыбнулся кучерявый мальчика выше ростом Алана на пол головы. Это был его друг с нижнего этажа. Он тоже жил не богато, одет, мягко говоря, в обноски, но при этом оставался самым чудесным другом на этой земле.
- Привет... Я сейчас, - Алан пожал руку другу и направился на самое, пожалуй, сложное задание в этом мире.
- Можно я к Симону? - мягко спросил мальчик, так, чтобы не злить, не бесить.
- А ты заслужил? - ухмылка в голосе, грубо брошенная фраза, отец смерил тощего сына презрительным взглядом.
- Пожалуйста, папочка, - это унизительно, но есть шанс, что его отпустят.
- Пиздуй. Я, может, тоже спущусь.
- Спасибо, - Алан вылетел из квартиры, схватив Симона за руку и хлопнув дверью. Он мог не предупреждать мать, потому, что нигде, как у Симона, его искать не приходилось.
- Как твои дела? - спросил беззаботно друг, разглядывая ангелочка, как он называл своего блондинистого друга.
- Да ничего так, живу, - отмахнулся мальчик.
Они поднимались на 16 этаж, потому, что там было их место для общения. Они вместе приручили когда-то голубей и теперь сидели там часами, обсуждая все моменты жизни. Алан никогда не жаловался никому на свою жизнь, но только от Симона скрывать что-либо было сложно, его друг все знал.
- Подними рубашку, - сказал друг, внезапно остановившись.
- Зачем? - Ангел обернулся, встретившись с глазами цвета охры. Теплый и взволнованный взгляд друга не оставлял шансов.
- Опять, да? - Симон развернулся и стал спускаться вниз, на свой этаж.
- Не надо, все нормально, правда, - Алан догнал друга и потянул за руку, пытаясь остановить.
Тот внезапно развернулся и, схватив за край майки, задрал её до подбородка. – Это, по-твоему, нормально, да?.. Надо мазью помазать, я сейчас вернусь, дуй в голубятню, - мягко сказал Симон. Ангел развернулся и пошел к птицам.
*****
- Твой отец опять у нас залипает, - сказал Симон, протягивая тюбик мази против ушибов.
- Спасибо, - Алан снял майку и стал растирать болящие ребра и горло, на котором остались следы захвата. Ему до боли было известно, чем закончится пьянка у Симона дома. Но, в отличие от его семьи, у Симона был старший брат, и их никто никогда не бил, отец тоже пил, но был тихим алкашом.
- Смотри, Задгар... - Симон вышел из тени лестничного пролета, вынося на балкон серо-черного голубя в руках.
- Умрет, - заключил Алан, поглаживая сизую голову голубя. Они еще с раннего детства сюда бегали и дали имена голубям, приручили всех, следили, чтобы коты не разоряли гнезда. Даже похожих голубей различали на глаз. Это был не первый любимец, который заканчивал свою жизнь.
- Наверное, вирус, - сказал Симон, рассматривая глаза птицы. - Неси воду, Ангел.
Алан спустился вниз, найдя бутылку, откупорил, тяжело вздохнул. Сколько раз это повторялось, но каждый раз так сложно сделать то, что должен.
- Мы тоже когда-нибудь так... да? - внезапно спросил блондин Симона, протягивая бутыль. - Как птицы... потом свобода.
- Не говори глупостей, нас никто так не полюбит, чтобы иметь смелость не дать нам мучиться, - Симон вернул бутылку в руки друга. - Сегодня твоя очередь.
Алан молча налил воду в ладони, нежно, с нескрываемой болью, посмотрел на умирающего Задгара, поднес ладони к его клюву, ласково шепнув: - Пей.
На лестничной площадке сгустилась тишина, в эти моменты друзья молчали до самого конца. Ритуал прощания был длительным и неспешным - птицу, которая умирает, обязательно поили водой, взятой из церкви, и давали немного зерна.
Алан достал из кармана измельченные семечки, протянул Задгару, но тот отказался есть, он приоткрывал клюв бесцельно, и, казалось, говорит что-то. Тонкими пальцами ухватив голову птицы, Ангел настойчиво спихнул зерна в клюв и дал еще воды.
Симон кивнул в ответ на вопрошающий взгляд серых глаз. Приняв птицу в свои руки, Алан подошел к краю балкона, теперь он уже держал Задгара только правой рукой, чуть заведя её назад. Ему предстояло бросить его вниз, с шестнадцатого этажа. Симон мягко коснулся плеча Ангела, давая знак. Рука мальчика взметнулась и выбросилась вперед, выпуская из пальцев тело Задрага. Весь этаж наполнил душераздирающий крик Алана, на миг наполнив собой, казалось бы, весь земной мир, угас, отдаваясь жестким эхом от стен. Из глаз хлынули слезы, мальчик сел на бетонный пол и начал биться в истерике, пытаясь вырвать белесые волосы, вцепившись пальцами до побеления костяшек. Симон присел рядом, он тоже плакал, ему было больно. Каждый раз, выбрасывая полуживую птицу, они отрывали от сердца наст безразличия и самообмана. Так они жили и учились любви, состраданию, так они учились заботиться до конца, ценить и отпускать.
- Все, теперь вниз, - сказал Симон, помогая Алану подняться на ноги и уводя его с лестничной площадки. Сегодня птицы не будут есть, день смерти их собрата, день траура для всех. - Как всегда, за гаражами.
- Хорошо, - Алан вытер слезы и пошел домой за курткой.
*****
- Вот и все, Ангел, теперь Задгар в раю, - слабая улыбка друга слегка приободрила. Уже не больно, теперь легко и хорошо обоим. Два ребенка лет 12 стояли над очередным холмиком, присыпанным свежей землей и смотрели в небо, как бы провожая пернатого еще раз.
- Я домой, ладно? - спросил Алан, поежившись от внезапно накатившего холодка из неоткуда.
- Да дождь скоро, - кивнул кучерявый мальчишка, обняв друга за плечи, повел его прочь от места, где они хоронили птиц. – Кстати, сегодня будет гроза, знаешь, я думаю, он услышал нас.
- Будем надеяться, - усмехнулся белобрысый мальчишка, прижавшись щекой к плечу друга. Он почему-то и впрямь верил, что именно сегодня бог услышал его крик и наконец обернулся на его молитвы сердца.
Они побрели по извилистой песчаной дороге вдоль гаражей. Небо тяжелело с каждым мигом и наконец взорвалось первой вспышкой, прогудев раскатистым громом. Две тонкие фигуры удалились от места под жутким летним ливнем, казалось бы, в никуда, в пустоту. Выйдя на проезжую часть, Симон крепче сжал руку Алана, потому, что всегда думал - мальчику хватило бы ума сигануть под машину. Вернувшись по домам, каждый занялся своими делами. Придя домой, Алан не обнаружил дома отца и с облегчением занял место на диване рядом с мамой.
- Сегодня все будет по-другому, - как-то странно, не своим голосом, произнес мальчик, погладив руку матери и сжав её крепко, словно давая понять, что никогда не бросит.
- Хотелось бы, - ответила Кира, грустно взглянув на любимое чадо. Ей тоже, почему-то захотелось перемен, и она, как ни странно, поверила своему сыну на какой-то момент. – Надо только пережить все.
Ну что же, это будет дневник для писанины. Я автор неудачник. Сколько бы раз не пытался писать ориджи или хотя бы мини рассказы ничего не выходило. Откуда брать вдохновение не знаю, но видимо сама жизнь дала шанс посмотреть на неё другими глазами. Я не хочу переписывать свою жизнь, но она чудесный источник для этого рассказа, наверное это будет Макси. Конечно искажение будет по любому, но суть останется, думаю с могу в этом рассказе передать, все что так важно для меня самого. С первым днем меня.
